Костёр 1972-05, страница 53

кооператива, по-вашему, колхозник. Веду к себе домой этих яков...

Мы кормили яков, которые стояли у гостиницы, всем, что могли раздобыть. Сеном и хлебом, а я даже сахаром.

Яки принимали все. Только тут я заметил, что в ноздри их вставлены большие металлические кольца.

Яки лизали мне пальцы и в лицо тыкали своими мордами — пытались лизать.

А кто-то, чуть ли не Брем, говорил, что яки суровые и маловоспитанные животные.

— Они добряки, если с ними по-доброму,— сказал мне хозяин яков.

Мы опали с ним в одной комнате.

— Тепло, хорошо, — сказал мне мой сосед по комнате.

Я вспомнил шофера грузовика, который не помог нам в степи.

И вспомнил яков. И их хозяина.

Хорошо вспомнить о добром.

ДИКИЕ СЛОНЫ

В Уганде есть гостиница «Пара Лодж». Она стоит прямо на берегу Нила. Река с ее бегемотами и крокодилами — внизу. Гостиница— дом в два этажа — чуть выше. Нил, конечно, не голубой, как о нем кто-то сказал, а серый, мутный.

Мы приехали в гостиницу поздно. Мой товарищ Витя выбирал номер в гостинице. Он знает язык. Я — кроме русского — никакого.

Витя долго о чем-то говорил и без конца спрашивал меня:

— А может, не стоит первый этаж? А?

— Какое это имеет значение?

— Но тут никто не берет первый этаж, — повторял мне Витя.

— Мы же с вами советские люди, — шутя, отвечал я ему. — Не бойтесь!

— Ну, тогда смотрите сами и не ругайте меня, — оказал Витя.

И мы заняли отличную комнату на первом этаже с видом на Нил. Я настежь открыл двери, и мы сразу легли спать.

— Но учтите, что там есть объявление. Вот вы двери открыли, а там объявление!

— Какое? — спросонья спросил я.

— Я могу вам перевести: «Предупреждаем посетителей, что слоны, которые бродят вокруг гостиницы, — дикие, и к ним не следует приближаться». Я, конечно, знаю, что вы любите слонов, но первый этаж и открытая дверь...

— Витя, спать! — оказал я, засыпая.

Ночью во сне кто-то хрюкал и чавкал.

Сильно хрюкал и сильно чавкал. Мне не хотелось просыпаться, но когда стекла задребезжали, меня разбудил вскочивший с постели Витя.

— Я же вам говорил...

Что-то тяжело прошумело и протопало под нашими окнами. Мы, в одних трусиках, осторожно выглянули за дверь на улицу. Тихо. Звезды светят, как у нас на Кавказе. И гал

дят цикады, как у нас, но только более активно. Кажется, вся земля дрожит от них. И вдруг — страшный крик. Один — женский, потом — мужской, а потом...

— Что они кричат, Витя? — спросил я моего друга.

— Не знаю, — сказал Витя.

— Но они кричат по-английски, — сказал я. — А если надо помочь?..

— Кажется, они кричат „бегемот", — сказал Витя. — Пошли!

И мы с Витей побежали на крик.

Шума цикад уже не было слышно. Вокруг шумели и галдели люди.

— Что они говорят? — спросил я Витю.

Аккуратный Витя сказал:

— Сейчас. Я переведу. Они говорят, что кто-то хрюкал и чавкал под их окнами и что-то кто-то беспокоил их стекла, которые сильно дребезжали, и еще тяжело топал и опять— хрюкал и дышал...

— Слон? — спросил я Витю.

— Нет, судя по признакам, не слон...

Мы опять легли спать.

Было жарко даже в преддверии утра. И по-прежнему ярко светили звезды, и еще голосистей шумели цикады.

Стало рассветать. Какие-то огромные птицы — красивые, но с облезлыми шеями — появились перед окнами. Посидели на деревьях, взлетели и приземлились совсем рядом. Кажется, грифы. Было уже совсем светло, и цикады замолкли, но их заменили голоса другие: сотни птичьих невидимых голосов.

Витя спокойно спал.

Я сначала лежал, потом встал и вышел из комнаты.

Вышел и увидел мирно бредущих двух слонов. С огромными повисшими ушами. Явно, мать и слоненок.

Заметив меня, они направились в мою сторону.

Я — в комнату. Слониха и слоненок подошли вплотную к нашей двери и миролюбиво

51