Костёр 1972-10, страница 52

Она была тоненькая, очень тоненькая, как шахматная фигурка. Я несколько раз уже видел ее. Первый раз в их дворе, когда шел в школу.

Второй раз я столкнулся с ней на улице. Я шел с закрытыми глазами и считал шаги, хотел проверить, намного ли отклонюсь. Досчитал до двадцати и вдруг почувствовал, что на кого-то налетел. Открыл глаза — с земли поднимается эта девочка и у меня же просит прощения:

— Прости, пожалуйста! Я играла в классы, закрыла глаза и вот...

Девочка развела руками и опустила глаза.

Третий раз мы встретились в магазине, когда мама послала меня за хлебом. Девочка стояла в очереди за мной. Тогда я на минуту вышел из очереди — посмотреть, как сгружают горячие булки, а когда снова подошел, одна бабушка сказала:

— Как тебе не стыдно лезть без очереди?..

А другая бабушка добавила:

— Ну и молодежь пошла. Никакого уважения к старшим!..

Вот тут-то девочка за меня и заступилась:

—« Неправда! — громко сказала она. — Этот мальчик стоял!.. Передо мной!..

Потом мы вместе вышли из магазина и некоторое время шли рядом. А потом вдруг девочка схватила меня за рукав куртки и вскрикнула:

— Трубочист! Загадывай скорее желание!..

По противоположной стороне улицы и в самом деле шел трубочист. Поравнявшись с нами, он тряхнул своей проволокой и подмигнул нам.

— Трубочисты приносят счастье, — прошептала девочка ему вслед, потом посмотрела на меня и добавила: — Мое желание сбудется. Я успела схватиться за черное... Ведь твоя куртка черная. А твое желание не сбудется, ты не дотронулся...

Девочка рассмеялась и побежала к своему дому.

После этого я очень хотел ее встретить. Подолгу ходил взад-вперед около ее дома, но она не появлялась.

И вот настал день, когда я сидел с зеркалом на заборе. В тот день она подошла к забору и спросила:

— А ты знаешь, что завтра будет солнечное затмение?

— Не-ет! — с удивлением протянул я.

— Правда-правда! Будет! — кивнула девочка. — Вот увидишь... В двенадцать дня.

В этот момент к забору подбежал мой близкий друг Вовка. Он был весь ободранный, и на нем висели колючки репейника.

— Смотри, что я нашел!.. — заорал Вовка, не обращая никакого внимания на девочку. Больше того, приблизившись ко мне, он вообще оттолкнул ее и пробурчал: — Отойди-ка от

сюда...— и протянул мне какие-то яркие камни.

— Слезай скорей! — проговорил Вовка. — Там их полно!..

Девочка посмотрела на оборванного Вовку и усмехнулась, а я покраснел от стыда за его вид.

— Иди, Вовка, один, — тихо сказал я, слезая с забора. — Мне надо... еще кое-что сделать...

Я вспомнил про затмение и выпалил:

— Стекла надо еще коптить! Затмение завтра, ты что, не слышал?!

— Слышал! — без особого интереса произнес Вовка. — Так затмение-то завтра днем. Утром и закоптим. Из вашего окна и посмотрим. Ваше самое солнечное.

— Наше самое солнечное!.. — подтвердил я девочке и показал на наше окно.

Девочка повернулась к Вовке спиной и, обращаясь ко мне, сказала:

— Хочешь, я завтра приду к тебе и мы будем вместе смотреть? Только ты закопти и для меня стеклышко, ладно?

От неожиданности я чуть не уронил свое зеркало, но все же взял себя в руки и кивнул.

— Я приду в одиннадцать, — сказала девочка и, махнув рукой, пошла в сторону своего дома. Я попрощался с Вовкой и тоже понесся домой — искать и коптить стекла.

Закоптив стекла, я стал составлять программу на следующий день. Прежде всего я твердо решил не приглашать на затмение Вовку. «Испортит все дело», — рассудил я. Затем я решил устроить после затмения чаепитие. И тогда рассказать девочке о своих занятиях фотографией, охотой, рыбной ловлей, шахматами, всеми видами спорта и многим другим. С этой целью я одолжил у одного приятеля фотоаппарат, а у другого — удочку и шахматы.

Фотоаппарат я поставил на самое видное место, а удочки засунул за шкаф, но так, чтобы концы удилища все же виднелись. Шахматную доску я раскрыл и расставил фигуры таким образом, чтобы даже непосвященному было ясно, что партия прервана в безнадежном для черных положении (белыми, подразумевалось, играл я).

Всех этих приготовлений мне показалось явно недостаточно, и, как только пришел наш сосед, я попросил у него несколько серьезных книг. Книги я заложил полосками бумаги. После этого, мне думалось, ни у кого не могло возникнуть сомнений относительно моей начитанности.

На другой день я вскочил чуть свет. Подождал, пока родители ушли на работу, и сделал последние приготовления: занавесил в прихожей бочку с желтыми плавающими огурцами. протер в квартире пыль, сбегал в мага

50