Костёр 1972-11, страница 9

— Славушка, ты что рано встал? — спросила повариха Надя. — Есть захотел или бессонница напала?

— Бессонница, — ответил Славка. — Есть еще не хочу.

— Несчастный. Влюбился, наверное? Эх, мальчишки. — Надя стала зевать. — Я на вашем месте спа-а-ла бы. Сколько топчусь — не разгуляться никак. И чего голову забивать пустяками, лишать себя сна...

— Все поучаешь, — сказала ее помощница тетя Женя. — Сама-то с каких лет у зеркала стала крутиться. Ты, Славик, не слушай ее. Понравился тебе кто — и дружи.

— Теть Жень, я не о дружбе говорю, о любви, — возразила Надя.

— А что ты о ней знаешь...

Они стали переговариваться. Славке их разговор показался пустым и скучным. Он спросил, нет ли ему какой работы.

— В подвал со мной сходим за мясом и жиром, — сказала Надя. — Бери ведро. Я сейчас следом иду.

Славка не раз спускался в подвал, где было сыро и холодно. Теперь он остался наверху, не пошел за Надей по ступенькам. Она обернулась, спросила:

— Славик, ты что остановился? Давай мне ведра. Обиделся на наш с тетей Женей разговор? Мы в шутку потолковали. Не обращай на это внимания.

— Я и не обращаю. — Славка отвернулся. — Звал меня кто-то, — проговорил он. — Мать... Я потому проснулся...

— Ой, Славушка, да брось ты выдумывать! Тут у вас в каждой комнате ночи напролет бредят. Послышалось тебе или приснилось.

Славка отнес на кухню ведро с мясом и вернулся в комнату. Разделся, лег.

Он натянул на голову одеяло, вспомнил прощание с матерью в больнице. Она ему наказывала помогать отцу и не обижать сестренку. Ему захотелось плакать, и он открыл лицо: в темноте под одеялом расплачешься — не остановиться будет.

Завтрак не пришелся Славке по вкусу. Каша оказалась слишком крутая, словно не хватило для нее воды. Какао, наоборот, отдавало водой, и не хватало в нем сладости. Он не стал есть, ушел из столовой к калитке, встал у забора и встречал и провожал на дороге от станции прохожих.

В одиннадцать—межлагерные соревнования по плаванию. До выхода на озеро оставалось еще свободное время, и все разбрелись: кто бился в волейбол, кто — в городки, кто — на футбольном поле... Славка никуда не шел, стоял у калитки.

Он не заметил подкравшуюся к нему Лену Курагину; она закрыла ему глаза. Славка развел руки,обернулся.

— Чего ты не стал угадывать, вредный? — спросила Лена.

— Не хочу, — ответил Славка.

— Ждешь кого?

— Смотрю так. А вдруг ко мне кто-нибудь приедет.

— Мама все в больнице?

Славка кивнул в ответ.

— А я хочу сказать тебе по секрету, — заговорила полушепотом Лена, — Милка надулась на тебя. Звала ее сюда — она не пошла. В завтрак ты даже не посмотрел на нее.

— Я ни на кого не смотрю, — ответил Славка недовольно.

— Ох, какой ты гордый! — Лена отошла.-— Что передать Милке?

— Привет передай.

Славка отступил от забора, подошел к скамейке и сел.

Лена ушла. Славка принялся рассматривать песчинки. Из-под скамейки выполз муравей с хвойной иголкой, поволок ее задним ходом к дорожке, — видимо, где-то строился муравейник. Славка стал наблюдать за муравьем, но раздалась команда сбора, и он поднял голову.

Ребята выходили на дорожки, размахивая плавками. Девчонки сбегали по деревянным ступеням со второго этажа, стуча каблучками, с криками, словно отправлялись на край света.

Славке идти на озеро не хотелось. Он позже всех встал в строй. Когда пионервожатый пересчитал отряд и спросил, все ли взяли, что надо для соревнований, и будут ли у кого вопросы, Славка поднял руку.

— Что у тебя, Никифоров?

— Можно мне остаться? — спросил Славка. — Я не могу идти.

— Болен? — спросил пионервожатый. — В медпункт.

— Я не болен, но... не могу.

— Никаких отговорок. Сказал бы ты, Никифоров, «не могу» в армии. Там тебя сразу научили бы. Там не существует «не могу». — Пионервожатый окинул отряд веселым взглядом, сказал: — Скоро попадете туда — узнаете лихо.

— А мы не боимся, — возразил Володька Горбачев.

Пионервожатый улыбнулся.

Славка попал в заплыв с третьей четверкой. По сигналу он прыгнул в воду, забултыхался, не использовав силы прыжка, и поплыл вперед под разноголосые крики ребят.

Раньше Славка на соревнованиях никого не видел впереди себя, всех обгонял. Теперь перед глазами мелькали в водяных брызгах ребячьи руки. Он понял, что проигрывает всем, догнать не сможет, и поплыл назад.

7