Костёр 1975-01, страница 39

— А ты что, куришь? — спросил он.

— У нас все курят, — ответил детдомовский мальчик.

— Зачем? — удивился лейтенант.

— Жрать охота, — сказал мальчик. — А покуришь — и ничего.

Все ребята, окружавшие танк, были худы и голодны, и детдомовские и деревенские. Но этот мальчик был совсем плох. Шея у него была уж больно тонкая и как-то неловко торчала из воротника казенной курточки. И лейтенанту вдруг стало страшно, что табак попортит слабые детские легкие, и это тщедушное тело зачахнет.

— А сам куришь! — дерзко сказал мальчик.

— А если брошу? — спросил лейтенант.

— Тогда и я брошу, — ответил мальчик.

— Ну, я бросаю, — сказал лейтенант. Он вынул из кармана кисет и, вздохнув, швырнул его в крапиву.

И никто из ребят не кинулся за кисетом, никто и бровью не повел, словно табак не был у них в дефиците.

— И я бросаю, — твердо сказал мальчик и швырнул в крапиву свой кремешок и кресало, которое сам недавно изготовил из обломка старой косы-литовки.

В это время в люке показалась чумазая физиономия механика-водителя.

ж

\

— Слушай, — сказал он, — ты не кури, а? А то ведь помрешь.

— А че, — возразил на это другой мальчик, из деревенских, — не помрет. Он хоть и тош-ший, а дерется шибко баско.

Ребята засмеялись.

— Дерешься? — заинтересованно спросил лейтенант.

— А пусть не лезут, — буркнул детдомовский мальчик и насупился.

— Ну что ж, — согласился лейтенант, — только ты все-таки не кури.

— Готово, — сказал он, — поехали.

Лейтенант подмигнул ребятам:

— Прокатимся?

Ребята с трудом уместились на танке. Они стояли, плотно прижавшись друг к другу, и танк медленно поехал по селу.

У околицы распрощались, причем каждый из ребят потрогал рукой замаслецную лейтенантскую гимнастерку.

Потом танк взревел и помчался в клубах пыли, унося в бой, в бессмертие, в легенду некурящего лейтенанта.