Костёр 1975-02, страница 46

Зурбагана. Где он? Где Гена? Эта мысль тревожила и всех членов нашей делегации.

Между тем самолет по приказу гангстеров изменил курс и летел в бескрайней синеве, где море сливалось с небом. Несколько часов в этой синеве не было никаких ориентиров другого цвета, за исключением отблесков солнца, и некоторым впечатлительным персонам из числа измученных пассажиров стало уже казаться, что они летят в пространстве какой-то иной планеты, где нет никаких признаков человеческой цивилизации.

Вдруг самолет круто пошел вниз, и справа по борту открылся остров, похожий очертаниями на Англию. Коммерсант, сосед Марии Спири-доновны, так и сказал, проснувшись и сняв с лица газету:

— А-а, уже Англия... охо-охо...

Одно из двух: или коммерсант был малограмотным человеком, или еще не совсем проснулся — ведь Англию целиком можно увидеть только из космоса.

Этот остров был, конечно, не Англия. Это был крошечный тропический островок со всеми обязательными атрибутами: остроконечной горой, густо-зелеными джунглями, широкими песчаными пляжами и бордюром снежно-белого вечного прибоя.

Когда-то, еще в пятидесятые годы, когда ртуть холодной войны упала до весьма опасных пределов, одна из великих держав начала здесь строить секретный аэродром, но потом вдруг ртуть, подскочила, и стройка остановилась. Культурные обмены требовали все новых

и новых средств, в конгрессах стучали кулаками на генералов, а тропическая растительность пробивалась сквозь бетон законсервированных взлетно-посадочных полос.

На такую полосу и нацеливался сейчас захваченный самолет, вернее, на нее нацеливались в первую очередь «хай-джекеры», но так как их оружие было нацелено в затылки -пилотов, то пилоты выполняли приказание и нацеливались на полоску бетона, пробитого во многих местах мощной тропической растительностью.

Маленький реактивный лайнер погасил скорость и остановился целый и невредимый в нескольких метрах от пучка мощных кокосовых пальм, столкновение с которыми грозило несомненной гибелью.

Преотвратительный толстяк в расписных гавайских плавках, сидящий в шезлонге под одной из этих пальм, посмотрел на часы «рол-лекс» (благородное швейцарское изделие охватывало волосатое бандитское запястье), глотнул из горлышка черной окинавской водки и промычал удовлетворенно:

— Чистая работа. Минута в минуту.

Те из читателей, кто предварительно прочел книгу «Мой дедушка — памятник», бёз труда узнали бы в отталкивающем толстяке Лагги-фудо. Выбравшись каким-то чудом с Больших Эмпиреев и избежав гнева народа, он через месяц и думать забыл, что был одним из отрицательных героев той книги, угрызений совести он не испытывал.

Вместе с Латтифудо под сенью пальм в шезлонгах сидело еще несколько «джентльменов», и, кроме кавычек и плавок, на этих джентльменах тоже ничего не было.

Между тем самолет заглушил свои двигатели, открылся люк и оттуда прямо на бетон, словно неодушевленный предмет, был выброшен мультимиллионер Сиракузерс. Он шмякнулся, распростерся и так и остался лежать на раскаленном бетоне, кряхтя, стеная и бормоча себе под нос:

— Больше никогда, никогда, никогда не буду заказывать себе финскую баню!-

Вслед за этим из самолета вытолкнули членов экипажа, включая двух стюардесс.

Затем открылся люк багажного отделения и из самолета было выгружено барахло Сира-кузерса — семь огромных кофров из крокодильей кожи с углами и застежками из цветных металлов.

Вслед за этим на бетон выпрыгнули «хай-джекеры», все четверо, включая старушку в шляпке с лиловыми цветочками. Последняя сразу сбросила свою старушечью шляпку и рассыпала по плечам рыжую густую гриву. Затем она очень ловко выскочила из старушечьего костюма и оказалась в пляжном костюме «бикини».

Буба Флауэр, а это была именно она, приблизилась к распростертому Сиракузерсу, взяла его за шиворот и легко потащила покряхтывающее тело — это сто пятьдесят-то кг! — по бетону к пальмам.

Продолжение следует