Костёр 1976-04, страница 55

Я выходила в сад, и мы обменивались с Рани пакетами: я отдавала ей грязное белье, она мне — чистое, безупречно белое и мраморно-про^ладное от крахмала.

Но когда она пришла ко мне с Динешем, очень стройным и красивым мальчиком, удивительно чистая, хоть и залатанная одежда которого служила наилучшей рекламой искусства его матери, я пригласила их пройти ко мне в комнату: мне хотелось угостить Динеша и что-нибудь подарить ему.

И мать, и сын посмотрели на меня с таким недоумением и так решительно отказались от приглашения, что я поняла: эти бедные люди не привыкли быть гостями «важных белых господ»...

Магнитофонная лента вертелась, мы с Динешем слушали прекрасную песню — он, прислонившись плечом к ашоке, я — облокотившись на подоконник и глядя на мальчика, и оба улыбались. Песня окончилась. Я выключила магнитофон. Или нет? Чистый и высокий голос продолжал песню, песню без слов, выводя мотив правильно и чутко.

— Динеш! Это же... Ты впервые услышал эту песню?!

— Да, мем саб, конечно! Очень хорошая песня! Вот только слова...

— Хочешь, я научу тебя словам?

— А как?

— Ты умеешь читать?

— Да... Я в пятом классе!— Мальчик оторвал плечо от дерева и выпрямился. Маленький и гордый.

— Так я могу написать тебе русские слова шрифтом дева-нагари...

— Ой, как хорошо! Спасибо, мем саб! — Динеш хлопнул в ладоши и выжидательно заглянул мне в глаза:

— Сейчас?!

Прошла неделя. Погода в этом феврале удивительная — прохладная и ароматная. Особенно хороши вечера, и я проводила их либо в саду, либо в комнате у распахнутого окна.

«Не слисни ф саду дадзе со-рокхи»...

— Динеш! — засмеялась я и выглянула в окно.

Мальчик стоял под окном, сияя всеми своими зубами. А в глазах его прыгали смешинки:

— Не отгадали, мем саб! Это не я пел!

— Кто же?! — я недоверчиво и недоуменно обвела глазами сад.

— А вот он, — Динеш протянул руку за толстый ствол ашо-ки и вытащил на свет, падавший из окна, маленького маль

чика, который упирался, хватаясь руками за ветки.

— Здравствуй! — Я улыбнулась. — Так и тебя Динеш научил этой песне?!

Мальчик ничего не ответил. Он стоял с опущенной головой и все время дергал плечом, в которое вцепились пальцы Динеша.

Рядом с этим парнишкой Динеш казался смелым и разговорчивым:

— Его зовут Мохан. Он боялся идти. Он мой друг. Поет просто замечательно. Так поет, что его даже называют Коял — индийская кукушка, знаете? Вот как он поет!

— Что же ты боялся, Мохан?

И снова на мой вопрос ответил Динеш:

— А потому, что он хариджан!

Мохан вздохнул. Как всхлипнул. Следом за ним вздохнул и Динеш:

— А я все равно с ним дружу!

— И правильно делаешь. Если он хороший друг. Так что из того, что он хариджан?

— Конечно, ничего... Я ему все время говорю об этом. Но он боится, стесняется, что хариджан...

Мохан метнул на друга сердитый взгляд и так сильно дернул плечом, что сбросил с него руку Динеша:

— Не стесняюсь я... Я только

53