Костёр 1976-05, страница 19

— А сейчас?

— Сейчас великие — молодые люди в резиновых сапогах, которых еще никто не знает... Это они делают великое дело.

Вышли на берег Енисея. Внизу лежали вытащенные на плотики бело-голубые катера. Дохнуло студеным ветром. Ершов потоптался, посмотрел направо, налево, потянул носом.

— Гхм! — произнес он задумчиво. — Погодка-то свежая. Так и насморк долго ли схватить... Как считаете?.. Пожалуй, братцы, увольте... Я уж... это... рисковать не стану — езжайте одни!

«Вот так покоритель Сибири! — подумал Саня. — Насморка боится». И глянул на Ершова снисходительно.

ВОВКИН ДРУГ

Желтые свивающиеся струи летели мимо катера, закручиваясь воронками. Катер кидало и било. Вода пахла снегом. Ветер высекал слезы.

Саня вытер глаза и засмеялся.

Кабалкин участливо склонил румяное лицо.

Саня похлопал его по колену:

— Все о'кей, старик. Живи дальше! — Кабалкин представлялся ему вторым, после Вовки, братом, о котором нужно заботиться и которого надо учить.

Они тесно сидели на передней лавке катера. Впереди, в провале хребтов, снежно сияли пики Боруса. И, глядя на эти пики, на склоны хребтов со следами обвалов, Саня был счастлив тем, что решил махнуть в такую даль от дома, что, наконец, увидел, как люди делают великие дела.

«Вот грохнет!» — с веселым испугом подумал Саня, глядя на следы оползней. И ухмыльнулся. Он чувствовал, что ничего с ним случиться не может. Ощущение удачливости вздымало грудь и щекотало ноздри.

— Створ! — крикнул с кормы моторист. И, подняв лицо, Саня увидел высоко на склоне хребта красный столбик, означающий гребень плотины. И подумал, что не то что построить плотину, взобраться по скале до красного столбика— и то геройство.

Они прошли мимо дамбы, ограждающей котлован. Над дамбой двигались решетчатые краны.

Вскоре на узкой полосе галечника, под нависшим хребтом Саня увидел большую брезентовую палатку, а рядом — выложенную из валунов печь.

Их встретили громоздкий бурильщик Васю-ков и мастер буровых работ Хабибуллин.

Хабибуллин был строен и гибок. У него было узкое лицо, черные блестящие волосы. Восточные, вразлет, глаза мастера прикрывали очки в тонкой золотой оправе. Движения его были порывисты, и Сане даже показалось, что в минутной бешеной вспышке он выхватит из-за спины кривую сверкающую саблю. Но Саня, конечно, как всегда, преувеличивал.

Саня первым покинул лодку и, приготовившись к рукопожатию, бодро пошел на сближение.

— А это мой друг Кабалкин. — Он пальцем указал через плечо. — Скалолаз.

Хабибуллин, сверкнув очками, посмотрел на Саню испепеляющим взглядом. Он стоял, заложив руки за спину.

— А ты чей друг? — спросил он резким, надтреснутым голосом.

Саня растерялся.

— Простите, что вы имеете в виду?

Хабибуллин спросил быстро и резко.

— Ты чей друг? Кому помогаешь?

— Ну как... всем... кому надо... — забормотал Саня, запоздало соображая, что мог бы ответить легко и небрежно: «Хотя бы брату. Вот приехал к нему за пять тысяч верст...»

— Так!.. А что тебе, собственно, надо?

— Мы ищем Володю Смирнова, — пролепетал Саня. — Из Ленинграда. — И посмотрел на Кабалкина.

— У меня работает Владимир Смирнов из Ленинграда, — отчеканил Хабибуллин.

И к Сане вернулось ощущение удачи. Он расправил понурые плечи и зелеными мерцающими глазами посмотрел в очки Хабибуллина. Он обрадовался даже не тому, что он нашел наконец Вовку. Он был уверен, что найдет. А тому, что нашел его красиво, на быстроходном катере, с провожающими и встречающими.

— Володя Смирнов — мой брат.

Хабибуллин осмотрел внимательно Саню.

— Не похоже, — сказал он твердо.

Сане стало совестно, что у него такой нелепый брат. Он мягко улыбнулся, развел руками, как бы говоря: «Сами понимаете, таким уж он уродился. Что я могу поделать?»

— И тем не менее, — сказал Саня.

Хабибуллин, метнув черный взгляд, разглядел в Сане еще что-то пропущенное при первом осмотре и решил окончательно:

— Нет!

— То есть как?!

— Он скромный парень, — пояснил Хабибуллин. — Он мне нравится.

Саня почувствовал, что у него дернулись и поползли губы. Он понял, что сейчас заревет от унижения и обиды.

— Саня тоже мужик подходящий, — вступился за него Кабалкин. — В основе пока, конечно.

— Все мы замечательные люди, пока нам ничего не грозит, — задумчиво сказал Хабибуллин.

— А где Вовка сейчас?—спросил Саня сдавленным голосом.

— На том берегу Енисея. На скале. — Мастер выдавил слова, как монеты, — звонко и отчетливо. — У красной отметки.

И Саня вспомнил красный столбик на хребте. Он представил себя на этой крутизне, глубокую пустоту под ногами и поежился: ощущение было противным. «Неужели Вовка герой, а я трус?» — подумал он.

17