Костёр 1976-05, страница 22

ло старушечьим, выжатым. И больше уже ничего не замечал, кроме мокрой осыпи камней близко перед глазами, сухих былинок и редких кустов, за которые он судорожно хватался.

От первоначальной легкости не осталось и следа. Саня скользил, взрывая пыль и мелкие камни. Глаза застилала пелена.

Время от времени пелена редела, и тогда Саня видел Кабалкина, внимательно за ним наблюдавшего. Скалолаз шел легко, неторопливо, лишь чуть-чуть касаясь ладонью склона, и, что самое удивительное, болтал не умолкая.

— Разве ж это гора?! — ясным и свежим голосом говорил он. — На нее можно въехать на велосипеде... Так. Замечательно! Молодец! — подбадривал он, останавливаясь и фиксируя каждое движение прилипшего к скале

Сани. — Три шага — вдох, два шага — выдох... Идем направо... Теперь — налево... Зигзагом, зигзагом — мы никуда не торопимся... Мы просто гуляем... Пробуем ногой опору — надежно? Переносим на нее всю тяжесть... Ступаем неторопливо, тяжело, уверенно, как ответственные работники...

Временами голос Кабалкина глушили гулкие удары в висках.

В какой-то момент Саня ощутил под ногами пустоту. Сквозь пульсирующую фиолетовую пелену он увидел близко перед глазами камень с прожилками. На камне, зарывшись в лакированный панцирь, спал жук. Жук постоял перед глазами и пошел вместе с камнем вверх. Саня понял, что его силы иссякли и что куст, за который он ухватился, выскальзывает из рук.

20