Костёр 1976-06, страница 35

подойдет корабль под королевским флагом и двадцать один раз выстрелит из орудий, бояться этого корабля не нужно. Остальное податели письма должны были объяснить на словах. Одного из них Малыгин попросил вернуться в условное место с ответом.

От Явы Ломбок недалеко, и ответ не задержался. Раджа сообщил, что с нетерпением ждет русского ученого в Мата-раме — столице Ломбока.

Путь к Ломбоку лежал через остров Бали. Малыгин прибыл туда в форме майора колониальной армии. Начальству балийской военно-морской базы он отрекомендовался специальным эмиссаром генерал-губернатора. Будто бы тот поручил ему с разведывательной целью нанести визит в Мата-рам. Для этого начальник базы должен был предоставить в его распоряжение военный корабль.

За три года жизни на Яве голландский язык Малыгин выучил так, что говорил без малейшего акцента. Документы,' фальшивые, разумеется, сомнения у начальника базы тоже не вызывали. Да он к ним и не присматривался, так как «эмиссар» стоял выше него не только по должности, но и по воинскому званию. Нацепив майорские знаки отличия, Малыгин на это и рассчитывал.

Операция удалась блестяще. Ломбокцы, имевшие только луки и стрелы, легко захватили корабль с пушками, снарядами

и другим вооружением. Малыгин особо позаботился о снарядах. Следом за фрегатом шла на буксире баржа с дополнительным боезапасом.

Пока на Яве хватились, Ломбок был готов к сопротивлению.

Пушки с захваченного корабля перетащили на берег. Обслуживать их Малыгин поставил пленных голландцев. Ломбокцы, не умевшие обращаться с артиллерией, у орудий выполняли роль стражи.

Осада Ломбока продолжалась два месяца. Колонизаторы вторглись на остров лишь после того, как осколком снаряда тяжело ранило Малыгина.

Трагедия Ломбока — одна из самых страшных страниц в истории колониальных войн. Голландцы разрушили все дотла. Селения, город Матарам и даже дворец раджи, который являлся ценнейшим архитектурным памятником тысячелетней давности, сровняли с землей. Большинство защитни-ников острова было уничтожено.

Русского ученого привезли на Яву, вылечили, затем судили. Судьи с недоумением спрашивали, что заставило его, культурного европейца, сражаться на стороне желтокожих?

— Я хотел, — сказал Малыгин,— чтобы хоть один клочок земли в этой стране оставался свободным. Три года меня окружало рабство. Я видел же-

i.i