Костёр 1976-06, страница 5

Например — стивидор. Это не просто бригадир докеров, не просто распорядитель работ, это человек большого опыта и знаний.

Вот идем мы по порту, вдруг встречаем коренастого, плотного такого мужчину в фуражке с «крабом». Вадим говорит:

— Знакомьтесь, это наш старый лоцман, Евгений Иванович Бояринцев.

А лоцман — это в порту, можно сказать, самый морской человек, он сквозь воду видит, он в бухте или в заливе — как у себя дома, он встречает суда и провожает. Без лоцмана судно не имеет права ни выйти из порта, ни войти в порт.

— Ну, что, журналисты, — говорит Евгений Иванович, — хотите встретить корабль? — А сам посмеивается. — Знаю, хотите. Сегодня днем в порту бросит якорь «Печенга».

А мы, когда ходили по порту, много раз слышали: «„Печенга" приходит». «Во сколько приходит „Печенга"?» Когда мы были в комнате диспетчера, по радио раздался голос:

— Кандалакша, «Печенга» говорит, уточняю подход к Горелым островам — 15.00. В Кандалакше будем в 15.45. Якорь бросим в 15.50. Высылайте комиссию. Санитарного врача не забудьте.

«Печенга» несла на своем днище моллюсков Атлантики.

Все это мы знали, но только потом поняли причину всеобщего оживления. Самым инте

ресным было — не откуда пришла «Печенга», а куда направляется.

В эти же дни газеты писали: «Атомоход „Арктика" взял курс на Диксон! Арктическая навигация началась!»

Радиооператор сообщал с атомохода: «В 20.05 по московскому времени „Арктика", прощальным гудком поприветствовав Мурманск, стоящие на рейде и в порту суда и своего старшего брата — атомоход «Ленин», устремилась по заливу к морю. Перед атомоходом стоит задача: пройти до Диксона, взломать ледовую перемычку на Енисее и, вернувшись к западной кромке льда, взять под проводку первый караван судов».

Так вот, эти транспортные суда должны будут грузиться в Кандалакшском порту. А первым из них — «Печенга».

Одним словом, мы присутствовали при открытии арктической навигации. И, понимая важность происходящих событий, следили, как «Печенгу» старательно и неустанно начиняют разными грузами: мешками с мукой, сеном, трубами, рельсами, контейнерами, кабелем в барабанах, проволокой в бухтах. А сверху на палубу ставят новенькую автотехнику.

Через несколько дней, дождавшись у острова Вайгач остальных судов каравана и получив команду с атомохода «Арктика», «Печенга» войдет в Ледовитый океан.

НА СУХОГРУЗЕ

Мы уходили из Кандалакши на сухогрузе «Волго-Балт-14». Когда мы ступили на борт, в распахнутые трюмы его сыпался из хобота спецустановки тяжелый черный порошок. Это была руда из Ковдора. Сверху, из стеклянной будки выглядывала девушка. Она передвигалась вместе с хоботом и следила, чтобы руда сыпалась равномерно, а то судно будет кренить. С палубы ей подавал советы третий штурман. Они и по делу разговаривали, и шутить успевали. И так, за шутками, перевалили в чрево нашего судна ни много ни мало — 45 железнодорожных вагонов железной руды.

Крышки трюмов стали закрываться. К носу нашему прицепился маленький желтый катерок «Маяк» и, тужась изо всех сил, стал отводить нас от стенки причала. А потом отцепился и бросился наутек — испугался, что задавим.

Ни единого человека мы не знали на судне — и вдруг нас окликают из рулевой рубки. Смотрим — Евгений Иванович. Он успел пожать нам руки и перешел на «Маяк».

Судно наше двигалось вдоль волнистой гряды синих сопок. Мимо проплывали острова с затихшими на ночь птицами. Мы оглянулись и увидели красное солнце, повисшее над линией горизонта, и четкие силуэты портальных кранов. Некоторые из них двигались. Порт начинал трудовую ночь.