Костёр 1976-08, страница 28

то, Кожаный полетел по ступенькам прямо в лапы черному костюму. Тот стремительно прохлопал карманы и перебросил напарнику, который ласково обнял Кожаного и кинул на средину площади. Расставив крылья, Кожаный, как планер, пролетел над лужей, приземлился у капитанского мостика, и тут же из-под него высунулась огромная рука, схватила Кожаного за шиворот и втащила под мостик.

Капитан сдул с рукава пылинку.

— Фууу, — вздохнул Вася и вытер пот со лба.

Капитан вошел в тир. Следом — оба в черном. Дверь закрылась, и на ней неведомо откуда появилась табличка:

«УЕХАЛ НА БАЗУ»

Прошла минута.

«Волшебный стрелок» спокойно стоял на месте. По его внешнему виду никак нельзя было догадаться, что внутри происходят какие-то события.

Прошла еще минута. И вдруг — тир вздрогнул. Так всем телом вздрагивает корова, которую укусил слепень.

Вздрогнув, тир на секунду затих, но тут же начал мелко трястись, как будто бы точно под ним началось землетрясение. С железных крыш и стен посыпалась ржавчина. Одна стена внезапно стала надуваться, распухать наподобие флюса, крыша вытянулась кверху, по ней побежали железные пузыри. Вдруг крыша опала, стены втянулись внутрь и, пришибленный, тир похудел на глазах и потихоньку-полегоньку пополз в сторону. Отполз на несколько шагов, но тут прыгнул назад на старое место. Дверь со стоном отворилась.

«Мой миленький дружок, Любезный пастушок...» —

послышалось издали, и под звуки «Пастушка» на крыльцо вышел черный костюм. В руке он держал синий наган.

— Выходи по одному! — приказал он.

В двери появился Моня-бородач. Глянул на заходящее солнце, опустил голову. На свету ничего грозного не оказалось в нем, и, кроме бороды, в лице не было видно ничего замечательного, разве только щеки, широкие, как дверцы шкафа. Такое лицо хотелось назвать «небритою будкой».

За Моней вышел Сопеля, а за ним снова черный костюм. У этого в руке был наган, крупный, как птица грач.

Гуськом, запинаясь за порог, вышли на свет Барабан, Цыпочка и Жернов. Замыкал шествие капитан Болдырев. Его неожиданный серый костюм радовал глаз. Так уж получилось, что все, кроме капитана, были одеты в черное. Но тусклы и заляпаны сальными пятнами были их плащи и шляпы, а хорошо сшитые костюмы милиции были отличного глубокого бархатного цвета. Кажется, костюмы эти были сшиты из трико «Метро».

Процессия, в которой было что-то похоронное, потянулась через площадь. Опустив глаза,

заложив руки за спину, шагали «монахи». Только Моня еще поглядывал по сторонам.

И в этот момент появилась лошадь.

ОШИБКА СТАРШИНЫ ТАРАКАНОВА

Впрочем, появляться она начала давно.

Как только Моня вышел на крыльцо, из ворот рынка высунулась лошадиная морда, а когда в двери возник капитан Болдырев, стал виден и лошадиный хвост, а за ним — телега, на которой стояли пять молочных бидонов. Шестым на телеге был возчик-молоковоз, схожий с бидоном, в кепке и телогрейке. По лицу его было видно, что он времени даром на рынке не терял. Пока молоко из бидонов переливалось в кувшины покупателей, сам он наливался квасом.

Еле приоткрыв глаза, он лениво подергивал вожжи и чмокал губами. Лошадь на чмоканье не обращала особого внимания и неторопливо двигалась к «Волшебному стрелку». А навстречу — процессия, возглавляемая человеком в черном.

Заприметив процессию, лошадь остановилась. С глубоким подозрением оглядывала она приближающихся людей. Лошадь, очевидно, была умна.

— Чмок, чмок, — сказал молоковоз. Он и не пытался полностью раскрыть глаза и оглядеть препятствие на пути.

— Давай, давай, проезжай скорее, — послышался строгий голос.

— Чего еще? Куда? Тебя не спросил! — грубо ответил молоковоз, открыл глаза пошире, надеясь похамить, и тут увидел человека с наганом в руке. Это зрелище настолько потрясло возчика, что лицо его немедленно окрасилось в тона простокваши.

— Проезжай, — повторил человек в черном, наганом указывая направление пути.

Но молоковоз никак не мог сообразить, что же это такое, как же так — наганом ему указывают. В голове его для нагана не осталось места, все было занято квасом.

Зато у Мони в голове места было достаточно.

— Сопеля! За мной! — крикнул он, прыгнул в телегу и вырвал вожжи из рук молоковоза.

Сопеля кинулся за ним, сшибая бидоны.

Двое в черном разом вскинули наганы и нажали курки.

Гром выстрелов должен был немедленно потрясти площадь, но капитан крикнул:

— Не стрелять!

Тотчас пули, которые уж вылетели было из раскаленных стволов, юркнули обратно и затаились в гильзах. Наганы нервно икнули, как братья-близнецы.

— Нооо!!! Холерааа!!! — рявкнул Моня и так дернул вожжи, что лошадь прыгнула, ма

22