Костёр 1977-02, страница 11

— Подходит, — кивнул десантник.— Очень даже подходит.

Они заняли свои места, десантникам оставалось ждать, военным летчикам — работать. Медленно летчик начал выруливать, занял место на полосе, выполнил контрольное висе-ние — слегка поднял вертолет над землей и проверил на всех режимах работу реактивного двигателя и приборов. Стрелки дрожали на своих местах, тренированный слух не отметил в гуле турбины необычных звуков.

— Я — 461-й, — нажал кнопку передатчика Ковалев, — разрешите взлет по заданию.

— Взлетайте, 461-й!

Рука плавно двинула вперед сектор газа, и турбина отозвалась пронзительным, раскатистым ревом. Машина, чуть накренясь, пошла боком в сторону от полосы. Первые секунды полета, а в наушниках уже щелкнуло и раздался знакомый голос.

— 541-й, мне взлет!

— Взлетайте, 541-й!

Кабановский поднимал свою

машину вслед за Ковалевым. Оба — командиры отличных эскадрилий. Майор Кабановский отличился на учениях «Двина», а майор Ковалев — на учениях «Север». Оба одновременно стали летчиками первого класса, одновременно получили звания лучшего стрелка и бомбардира. Но из двух мастеров один всегда должен хоть в чем-то уступить другому — не может быть одинаковых мастеров. И в прославленном гвардейском подразделении, где служат офицеры, однажды решили узнать, кто же из двоих самый лучший. Проверяющие прибегали к самым разнообразным хитростям, стараясь отыскать в действиях асов хоть малейшую неточность — неточностей не было. После долгих раздумий решили устроить гвардейцам последний экзамен. На дальний полигон привезли пару списанных танков и приказали майорам «срезать» с машин бешни. Именно срезать, а не сбить —

ювелирно, точно. Летчики поднялись в воздух. Их машины только раз прошли над целью, дали ракетный залп, и две бронированные башни, словно игрушечные кубики, отлетели в сторону. Инженеры замерили линии среза, но так и не смогли решить — кто же лучше стрелял — Ковалев или Кабановский. Оба сработали по самому высокому классу точности, как и положено работать гвардейцам.

Теперь военный приказ бросал летчиков в далекий тыл «противника». И только от мастерства Ковалева и Кабанов-ского зависела судьба десанта и, может быть, всей «операции». Не сумеют скрытно пройти над радарными установками и передовыми позициями «противника» — все пойдет насмарку. И тот, «чужой», берег можно будет захватить лишь ценой огромных усилий. Но это на учениях... А на войне? На войне — ценой многих человеческих жизней.

Ковалев нажал кнопку переговорного устройства:

— Давай самый малый!

Вертолеты шли над самым

лесом, прячась в складках местности, почти касаясь верхушек деревьев. Радиостанции обеих машин не работали — их отключили сразу же после взлета, перейдя на режим радиоумолчания, чтобы «противник» не смог их обнаружить по сигналам передатчика. Курс меняли через каждую пару минут, определяя свое местонахождение по приборам и карте.

— Как график, Иван Леонтьевич?— командир десантников поднялся по лесенке в кабину пилотов.

— Нормально, — кивнул Ковалев.

— На сколько минут опаздываем?

— Ноль минут, ноль секунд.

И руки военных летчиков, и глаза, и нервы — все идеально точно работало на этом тяжелом маршруте, мгновенно реагируя на почти незаметный

боковой снос, на дрогнувшую стрелку приборов. Они выполняли задание, как прежде выполняли сотни других, не менее сложных заданий. Случалось, их поднимали по тревоге. Случалось, посылали за сотни километров от родного аэродрома. Случалось, когда ветер сгибал в дугу огромные сосны и ели, им не приказывали, а просили — поднять в воздух свои вертолеты и найти среди тысяч льдин одну, на которой унесло в море рыбаков. И они молча уходили в полет, оставляя свои документы замполиту, как на войне, на всякий случай. И выполняли почти акробатические номера, держали машины у самой воды, и долгие минуты ждали, пока последний со льдины поднимется на борт.

— Приготовились, — обернулся к десантникам Ковалев.— Подходим к точке!

Предупредить десантников было его обязанностью, частью его работы. Выполнив ее, Ковалев подумал, интересно, сколько им потребуется времени на выгрузку? Минута? Две? Семь?

— Покажем летчикам класс, ребята, — услышал он голос командира десантников.

Майор улыбнулся. Майору всегда нравились люди, которые умели делать свое дело по-настоящему. Дверь открылась, и ветер бросил в машину запахи цветов, травы, леса. Десантники начали выгрузку. Ковалев взглянул на секундомер. Секунда... Вторая... Четвертая... Пятая... В грузовом отсеке хлопнула дверь, выгрузка закончилась.

Ковалев плавно вывел турбину на максимальные обороты, краем глаза заметив бегущего куда-то вперед командира десантников и в стороне вертолет Кабановского.

Две машины одновременно сделали разворот и взяли курс на аэродром. Бортовые часы отсчитывали сорок пятую минуту полета.

Фото П. Маркина и О. Пороховникова