Костёр 1977-06, страница 49

зали, что это и есть цветная студия. То есть отсюда идут цветные передачи. Было темно и не очень уютно. Удивились мы—на экране все по-другому выглядит.

Сели мы напротив видеокомпьютера, плечи распрямили, руки на колени положили, головы подняли. Справа и слева от нас ребята из других городов и поселков тоже замерли, тишина стоит.

Вдруг вспыхнул яркий свет, многие даже зажмурились. Когда же глаза немножко привыкли — мы студию не узнали. На стенах появились семицветные узоры, видеокомпьютер заискрился, заблестел, а над головой у нас 100 солнц засверкало — зажглись огромные прожектора. Где они только не примостились — на потолке, на балконах, на железных перекладинах, которые то поднимаются, то опускаются. Вышел на площадку человек с бородкой и громко сказал: «Начинаем световую репетицию». А мы-то думали — сразу съемка! Смотрит он на нас и командует: «Двадцать пятый — выше по лучу. Тридцатый — одеть желтый фильтр».

Растерялись мы. У каждого номерок на груди приколот, чтобы ведущему вызывать нас во время передачи. И хоть готовились мы к ней, как ни к одной контрольной, а вот что значит «одеться в желтый фильтр» — никто не знает. А человек с бородкой все на нас поглядывает и еще быстрее выкрикивает номера. Только тут заметили мы, что после каждой его команды один из прожекторов или цвет меняет, или перемещается. А обращался этот человек, телеоператор, к своим помощникам — осветителям и называл он им номера прожекторов.

«Теперь вы у нас все красивыми будете», — сказал телеоператор.

Стали проверять микрофоны. В каждом отряде свой микрофон, в который нужно будет говорить. Но не всем сразу, а по очереди.

Наконец вышел на площадку ведущий передачи, девчонки-коммента-торы. Поздоровались и говорят: «Ну, что ж, начнем репетицию. Будем сейчас учиться сидеть, вставать, аплодировать, играть и, конечно же, петь». Заиграла музыка, и услышали

УРОК ОКОНЧЕН

Какие есть киножурналы для детей?

«Пионерия» есть. «Хочу все знать». «Ералаш».

Их вы видели не один раз.

А наш киносборник — совсем новенький. Называется «Переменка». Он — мультик. Для пионеров и октябрят. Идет ровно десять минут, как настоящая школьная перемена. Времени немного, а обсудить можно очень важные вопросы.

Делают «Переменку» на киностудии «Союзмультфильм». А консультанты — помощники кинематографистов — ребята, члены пионерского штаба Фрунзенского района Москвы. Они говорят: «Пусть журнал будет боевым, задиристым и очень веселым». И мы тоже этого хотим.

А если вы уже побывали на нашей «Переменке», напишите, понравилась ли вам она и что бы вы в ней хотели увидеть.

Пионерка Зинаида, октябренок Трошкин, ведущие кино журнала «Переменка»

> ттттттттттттттттттттт

мы песню про чудеса, с которой начинается передача телеигры.

Комментаторы вместе с ведущим запели. Голоса у них — чистые, звонкие, а ведущий — прямо как Эдуард Хиль поет. Только вдруг на втором куплете что-то странное получилось — не успели еще комментаторы рты открыть, а мы уже голоса их услышали! Ничего не понятно — как же это так? Музыка оборвалась, раздался голос самого режиссера: «Опять опаздываете! Точнее работайте под фонограмму!»

Режиссера в студии не было. Он сидел в своей аппаратной, наверху, за стеклянной стенкой, но все видел. Перед ним там много-много цветных экранчиков и на каждом то, что снимает телекамера.

Как это поют под фонограмму, мы поняли немного погодя. Что вы думаете, поют-то вовсе не ведущий и комментаторы, а кто-то другой, на пленке, они только рты открывают и изо всех сил стараются, чтобы все поверили, будто и в самом деле они замечательные певцы. Да так петь любой из нас готов хоть два часа подряд!

Но обрадовались мы рано. Началась репетиция нашей песни. Слова мы знали назубок, а вот произнести их одновременно с настоящими певцами, голоса которых записаны на магнитную пленку, никак не удавалось. То раньше рот откроешь, то опоздаешь. Голос сверху несколько раз недовольно повторял: «Еще раз сначала!»

Мы очень старались, и в конце концов ведущий даже похвалил нас.

Потом учились аплодировать так, чтобы не заглушать музыку и слова ведущих. Выбегать на площадку. Говорить в микрофоны. Работать на пульте видеокомпьютера.

Потом режиссер объявил перерыв. Нас попросили выйти, чтобы проветрить студию. И вправду, до чего же, оказывает'я, жарко стало!

И вот опять вспыхнули прожектора, телеоператоры встали на свои места, и каждому из нас показалось, что именно на него нацелились все пять камер. Распрямили спины, сложили руки на коленях и замерли — опять приготовились к съемке. Но тут прозвучала команда режиссера: «Внимание! Начинаем репетицию с камерами». Мы с облегчением вздохнули — значит, пока еще не съемка. И всем стало просто и весело.

— Молодцы, ребята, хорошо подготовились к передаче, — сказал нам ведущий через час.

— Теперь нас можно снимать, правда?! — обрадовались все.

— А вас уже сняли, изображение записали на видеомагнитофонную пленку. Так что всем большое спасибо. Съемка окончена.

Неужели и вправду все позади? А мы даже не знали, что нас снимают. Может быть, мы бы больше старались, пели, смеялись, аплодировали лучше? И мы сказали об этом режиссеру. Но в ответ режиссер только хитро улыбнулся нам.