Костёр 1977-07, страница 33

Антон Казимирович Валькович в войну был партизаном. Когда ходил с товарищами в разведку, фашисты выследили бойцов, схватили, стали пытать. Вот у этой самой сосны, с железной петлей. Не выдали партизаны врагам свою партизанскую тайну. Тогда-то фашисты повели их на расстрел. Дядьке Антону удалось развязать руки. Ударил он одного гитлеровца, второго — и в лес, в самую глухую чащу. Ушел! А вот семерым его товарищам уйти не удалось...

У партизанского памятника перебывали все деревенские пионеры.

Михаська, тот несколько раз приходил сюда. Слушал воспоминания бывших партизан. Свою пущу они называли живой зеленой броней: она укрывала их от врага. Она же и кормила, согревала. Фашисты люто ненавидели Озе-рищенскую «крепость». Жгли ее, рубили, бросали на нее бомбы... Выстоял белорусский лес. Правда, поредел. Но за ним теперь, как за раненым богатырем, ухаживает даже детвора. По соседству с Озерищенским пионерским лесничеством действует еще одно.

Недалеко от дерева-памятника «пасутся» еще совсем молоденькие елочки. Школьная делянка! Здесь ветер вольнее чувствует себя,

и деревца с хвойными крестиками на макушках без устали кланяются друг другу. Вот такими же колючими, точно зеленые ежи, елями пионеры из школьного лесничества засеяли и соседнюю полянку.

Какое-то время мальчишки стоят тихо-тихо, стараясь не дышать. Прислушиваются, не стучит ли где топор? Кроме дятла, никто сегодня в лесу не стучит. Судя по солнцу, а оно где-то над головой, времени уже немало.

Облюбовав «корабельную сосну» с шелушащейся, вроде луковичной, корой, Саша взобрался на ее вершину и долго из-под ладони оглядывал зеленый простор: не дымится ли где?

Михаське тоже хотелось бы залезть на такую высоту и сделаться наблюдателем, да Саша отговорил: «Пожара не видно. А просто так лазать у нас времени нет. Пошли дальше...»

Одинокое дубовое дерево. Оно не бросается в глаза. Другой прошел бы мимо, не заметив его. А Саша приблизился к нему, и у него что-то защемило в груди. На стволе дуба — глубокая, не зажившая еще рана. Один порубщик думал свалить дерево весной, как раз в то утро, когда патрулировал в пуще Саша.

ТЫНДЫ МЫ ВСЕ

ком. Он так и сказал мне: «В каждой работе нужны скорость и качество».

Валя Бородина:

— Вот как мы старались. Притащили со свалки здоровенную железяку. А транспорт— только маленькая одноколесная тачка. Пока грузили, всех потом прошибло. Повезли — тачка просто плачет, скрипит на всю Тынду, вот-вот развалится. Пришлось временами на себе нести — и железяку, и транспорт. Это в мороз, который у нас в Тынде бывает очень подходящий.

Сергей Богдане ц:

— В другой раз набрали железяк полегче, но много. Как доставить такую груду на школьный двор? Можно, конечно, пешим ходом, но скорость не та. Кто-то побежал к дороге «голосовать», но все машины — мимо: тоже торопятся. Наконец, догадались, подтащили всю груду к дороге — и безо всякого «голосования» первый же грузовик остановился. Шофер говорит: «Вы бы так сразу и поступили. У нас, у шоферов Тынды, закон: видишь ребят с ломом — тормози машину!»

Результат был вот какой. Дружина собрала 32 тонны лома, наш отряд —больше пяти тонн.

Записал Г. КНЯЗЕВ Сфотографировал Е. Успенский

ИЗ тынды

МЫ ВСЕ из тынды

Игорь Борисов:

Вы спрашиваете, кто работал лучше всех? А все! До одного! Даже бывшие эгоисты-индивидуалисты. Им, может быть, пришлось труднее всех: это не просто — таскать железяки да по пути отделываться от своих недостатков.