Костёр 1977-09, страница 8— Да, да, — Карелин положил на плечо руку. — Ты и не должна ничего играть... Тебя кто-нибудь обидел? Инга вздрогнула от этого вопроса. Слезы высохли. Девочка исподлобья посмотрела на Карелина и сказала: — Меня никто не обижает. Никто! Поезд медленно возвращался на свое место. — Что я говорила! — радовалась Вика. Она вся сияла, словно режиссер хвалил не Ингу, а ее самое. — Талант! Характер! Можно сказать, фильм в кармане! Потом они шли по пустому перрону. Вика обнимала девочку и приговаривала: — Ты у меня молодец! Оправдала. Понимаешь, они сначала хотели Брусничкину. Смешно сказать, Брусничкину! Таких, как Брусничкина, я им каждый день могу приводить. А ты — типаж! Характер! Мы им еще покажем! Мы еще прогремим на всю страну! Когда Вика выговорилась, Инга спросила: — Вы не знаете, когда надо класть морковку в суп, когда закипит или раньше? Вика удивленно посмотрела на девочку. Я никогда не варила суп. Все некогда. На ходу перехвачу в буфете. Зачем тебе суп... с морковкой? Несколько дней подряд поезд отходил и тут же возвращался. Хоть бы нашелся один такой поезд, который увез бы Веру. Но поезд слушался не начальника станции, а режиссера. 6 Инга почти не разговаривала с Верой. Смотрела на нее дичком, выпускала все свои ежовые иголки. Она исколола артистку этими «иголками», и однажды в перерыве между съемками Вера вошла в вагон, где отдыхала съемочная группа, распахнула дверь в купе Карелина и сказала: — Павел, я больше не могу. Ищи другую актрису! Она ненавидит меня. У нас с ней ничего не получится. — Может быть, ты сама недолюбливаешь Ингу? — спросил Карелин и внимательно посмотрел в глаза Вере. — Я расположена к ней. Но у меня не хватает сил. Мне кажется, я бьюсь о каменную стену. Она смотрит на меня враждебно. У нас с ней несовместимость. Ты знаешь, что такое несовместимость? Когда кровь одного человека не спасает, а губит другого... Может быть, попробуем Брусничкину, пока не поздно? — Ты же знаешь возможности Бруснички-ной, — сказал Карелин и поморщился. — По крайней мере, она все сделает как надо. Скажут «поцелуй маму» — повиснет на шее. — Она повиснет, — недобро повторил Карелин.— Но она неестественная. А Инга—личность. — А если эта личность издевается надо мной? — Мы, конечно, посмотрим Брусничкину... но не уверен, — мрачно сказал режиссер. И вдруг спросил: — Ты помнишь, как твоя мать вернулась с фронта? — Помню. Я не узнала ее. Я заплакала. |