Костёр 1980-01, страница 24

— Подальше, подальше... Ну, что теперь с тобой делать? Надо было б тебя повесить посушить, но у нас нет ни веревки, ни бельевых прищепок. Ладно. Гребем к берегу. И смотрите мне, больше никаких водных процедур! '

Вскоре мы выбрались на берег. Я быстренько разделся и развесил свою одежду на кустах. Солнце здорово припекало и вполне можно было загорать.

— А что, Михаил Иваныч, — сказал парень,— давай-ка и мы с тобой позагораем. Говорят, весенний ультрафиолет самый полезный.

— А откуда вы мое отчество знаете? — удивился Мишка.

Интуиция. И, между прочим, меня тоже так зовут.

— Так вы тоже Михаил Иваныч? — Мишка захлопал глазами. — Значит, мы тезки?

— Вдвойне, можно сказать, тезки. Поэтому, во избежание путаницы, продолжайте называть меня капитаном. Дмитрию после морского кре-щения я, если не ошибаюсь,, присвоил звание мичмана. Ну а Михаил Иваныч останется пока в гардемаринах. Есть возражения?

Возражений не было. Мы легли на теплый желтый песок, подставив спины полезному ультрафиолету:

— А теперь, — сказал капитан, — расскажите мне, что у вас за послание в бутылке. Если тут, конечно, нет какой-нибудь кровавой тайны.

— Кровавой тайны нет, — сказал Мишка.— Просто мы написали, кто мы такие, откуда, где учимся. Да вот, у нас черновик остался. Прочтите.

Капитан прочел листок с нашим черновиком и задумчиво сказал:

— Так-так. Ищу, значит, человека...

— Какого человека? — не понял я.

— Да это я так, вспомнил кое-что. Жил, понимаете, в Древней Греции один чудак-философ. Диогеном звали. Большой был оригинал. Ночевал в пустой бочке из-под огурцов, а днем бегал по городу с зажженным фонарем и заявлял, что ищет человека.

— А город что, пустой был? — спросил Мишка.

— Представьте себе, нет." Полно было народу. Так же, как, впрочем, и в нашем городе.

— Кого же он искал?

— Человека.

— Как же так?

— Вот так. Люди, выходит, были, а человека не было.

— Что-то я того, — сказал Мишка, — не улавливаю.

— Да, темное дело, —

сказал капитан.

- Но

ведь вы тоже, получается, человека ищете, бутылки «на деревню дедушке» в океан бросаете.

— Почему же «на деревню дедушке»? — сказал я. — Ведь могут же ее, в конце концов, выловить где-нибудь в Карибском море, а то и в Индийском океане. Ну, ведь могут?!

Все может быть, — сказал капитан. — Можно даже в спортлото выиграть. Но уж больно маленький шанс.

— Ничего. Зато это дело. Самое настоящее дело.

— Что значит настоящее?

— Ну, вот, как бы вам объяснить? Смотрите вы, к примеру, «Клуб кинопутешествий» по телевизору, и ведущий вам говорит: сегодня вы побываете на вулкане Фудзияма, в тропической Африке, а также на Островах Зеленого Мыса. Но ведь это неправда! Совершенная неправда! Нигде вы не побываете, кроме своего дивана. Это все не настоящее. А бутылка наша с письмом самая настоящая. Вон она на волнах качается. — И я махнул рукой в сторону залива.

Капитан привстал и пристально посмотрел в море, будто и вправду желая увидеть на волнах сургучное горлышко нашей бутылки.

*

*

В конце лета, перед самым началом учебного года, в один из вечеров ко мне примчался Мишка. Вид у него был совершенно дикий. Он размахивал над головой конвертом и кричал:

— Письмо! Нам письмо из Японии!!!

— Неужели бутылка?! — изумился я.

— Конечно! — крикнул Мишка. — Что, у тебя

в Японии тетя, что ли?!

На длинном заграничном конверте, залепленном множеством разноцветных марок, был четко написан Мишкин ^эадрес, а под ним стояли наши фамилии и имена. В правом нижнем углу было написано: «Япония. Гора Фудзияма».

Мы, затаив дыхание, вскрыли конверт. Внутри лежала глянцевая цветная открытка с изображением знаменитого вулкана. На обратной стороне ее было написано:

«Дорогие мичман Дима и гардемарин Михаил Иванович!

Со спортивной делегацией нахожусь в Японии. Сегодня нас привезли любоваться Фудзиямой. Наш гид так и сказал: по программе полтора часа любование Фудзиямой. Да, вы были правы, гора намного красивее, чем в передаче «Клуба кинопутешествий». Но самое главное, ее можно потрогать и даже понюхать. В начале сентября буду дома. Обязательно зайду к вам и расскажу много интересного. И хотя я не ведущий телеклуба, но зато я «настоящий». Вы ведь меня понимаете? Вчера ходил по берегу Тихого океана и искал вашу бутылку. Пока не видно. Но ее найдут. Обязательно найдут. Я в этом уверен. До скорой встречи.

Ваш капитан»

Мы прочитали письмо, аккуратно вложили открытку назад в конверт и помолчали. Потом я сказал:

— Ты знаешь, Мишка, у меня такое чувство, что нашу бутылку уже нашли.

г

/