Костёр 1980-06, страница 38

Лимурат ШИРОВ

ОТРЫВОК ИЗ ПОВЕСТИ

Рисунок Я. Иванова

По ночам бабушка сильно кашляла. Спали мы вместе в одной комнате. При свете керосиновой лампы, сидя на пестром ватном одеяле, я часто видел, как она заходилась от кашля, беспрерывно мотая головой, и в конце концов превращалась в неподвижный синий клубок. Я приносил ей воду в алюминиевой кружке, зачерпнув из ведра, стучал ладонью по спине, но это не помогало. Было одно средство — кальян. Только припав к кальяну, вдохнув целебный дым, она успокаивалась.

Курила бабушка с первых лет замужества. Я представлял себе молодых женщин, сидящих кругом и из рук в руки передающих медный кальян. Они брали его руками в браслетах, баловались дымом, перебрасывались прибаутками, хохотали, словом, — веселились.

Сколько раз пыталась бабушка бросить курить: велела мне то прятать кальян, то высыпать табак в помойную яму, то еще что-то, — и все напрасно. После кратковременных перерывов она снова возвращалась к кальяну. И я уже не верил, что она бросит курить.

От старинного шумного городка бабушкиной молодости уже ничего не осталось: ни улочек, петлявших меж глухих дувалов, ни айванов с резными столбами, ни серхузов*, ни двухэтажных амбаров, ни прокопченных дворов, разделенных на скотные и жилые дворы, а жилые—в свою очередь — на женские и мужские половины.

В разных городах я видел, как берегут старину,

*Дувал — глинобитная стена; айван — веранда; серхуз — бассейн Чтуркмен.).

а у нас ее уже не было. Я знал, что в былые времена наш городок славился своими базарами, гремевшими по пятницам. Из дальних и близких кишлаков сюда стекались в тяжелых облаках пыли длинные вереницы людей, ведущих навьюченных ослов и верблюдов. Их обгоняли верховые.

Продавалось все: ковры, расчески, гончарные изделия, одежда, кунжутное масло. Мальчишки зарабатывали деньги, работая водоносами. Тут же выступали канатоходцы, соревновались в острословии масгарабазы, состязались бахши*.

Рядом с базаром стоял мавзолей святого, имя которого носил городок. Там приносились жертвоприношения, и поэтому рядом всегда толпились оравы детей, нищих, дервишей и просто любителей бесплатно поесть.

Над городом возвышалась каменными неприступными стенами крепость. В ней когда-то располагалась местная полиция с подчиненным ей зинданом**, колодками, средневековыми орудиями пыток. Колодки — два длинных бревна с отверстиями: одно для ног, другое для шеи. Я помню, как мы потом их на дрова рубили. Закованные в них лежали на полу в один ряд. Надзиратели считали арестантов носком сапога по бритым головам, торчащим за бревном, как тыквы.

Говорили, что под крепостью проходила подземная дорога, соединяющая соседние укрепления. Вдоль всей Аму-Дарьи, по обоим берегам

*Масгарабазы — скоморохи; бахши — певец и музыкант.

**3индан — подземная тюрьма.

35