Костёр 1980-11, страница 25

ла в ельник, на лету громко и резко крича, видно, выкрикивала свои ругательства — голос у нее отвратительный, скрипучий.

Но вот я заметила, что птица иногда улетает с кусочком мяса в ельник. Потом увидела там другую ронжу. Новенькая из осторожности держалась поодаль, беспокойно вертелась, коротко вскрикивала, но слететь к пеньку не решалась. Только через несколько дней пара—я поняла, что это были самец и самка, — наконец отважилась вместе посетить столовую.

Зима кончается. А птицы так и живут возле нас. По-прежнему по утрам я выношу им угощение, а они незаметно учат меня умению наблюдать— той самой грамоте, о которой говорил старый пасечник.

О. ЧИСТОВСКИЙ

Совсем собрался Федин на берег, как старший помощник капитана созвал всех матросов и говорит:

— В прошлый раз вы хорошо поработали, славно покрасили левый борт. А теперь надо выкрасить правый. На правом тоже старую краску солью разъело. Боцман, пожалуйста, распорядитесь...

А боцман на Федина смотрит. И говорит:

— Действительно, в прошлый раз матрос Федин в рекордный срок покрасил левый борт. Думаю, никто лучше него и быстрее не покрасит в этот раз правый борт. Вы случаем, матрос Федин, раньше не маляром работали?

— Маляром... — вздохнул Федин.

— Это видно, — уважительно говорит боцман.— Чувствуется рука мастера...

Делать нечего: надо так надо! Красит Федин правый борт, качается в люльке, на берег даже не смотрит, спешит... Однако борт у танкера большой,.ла следующий день осталось. Какой уж там берег! Едва к отходу управился. А танкер между тем разгрузился и сразу пошел обратно.

Получил Федин еще одну благодарность. И денежную премию впридачу. И хоть следующий рейс — снова заграничный, в Мексику, Федин рассудил так: «Мексика Мексикой, но пока мы туда придем, как раз успеет заржаветь левый борт, который я покрасил на Кубе. Так что нужно быть ко всему готовым...»

Однако Федин ошибся: в этот рейс сильно поржавел не борт, а труба. Но трубу выкрасить недолго. Успел Федин на берегу побывать. Даже шляпу — сомбреро — купил. Для сестренки.

Рисунки А. Януса

ЛЕНИНСКОИ

В последний день апреля 1897 года от Красноярской пристани отошел колесный пароход «Святитель Николай». Шлепая по воде большими плицами, пароход направился вверх по Енисею до Минусинска.

Среди его пассажиров были высланные царской охранкой из Петербурга революционеры Владимир Ильич Ульянов (в то время у него еще не было псевдонима — Ленин), Глеб Максимилианович Кржижановский и Василий Васильевич Старков. Ульянову назначили место ссылки — село Шушенское. Его соратникам по «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» Кржижановскому и Старкову предстояло отбывать ссылку в селе Тесь.

Пароход „Св. Николай",

на котором В. И. Ленин ехал в ссылку в Шушенское

Маломощное речное суденышко с трудом одолевало стремительное течение могучего Енисея. Владимир Ильич изредка выходил на палубу и всматривался в поросшие густым мхом высокие утесы. 1 мая пароход подошел к устью реки Шумихи, где на крутом яру были сложены поленницы длинных «пароходных» дров, заготовленных крестьянами деревни Би-рюсы. Капитан объявил пассажирам о трехчасовой стоянке, необходимой для загрузки парохода дровами.

Ссыльные революционеры воспользовались длительной стоянкой и взошли на террасу, поднятую над устьем Шумихи. На выступе нашли прогалину, поросшую мхом, зеленеющим^ брусничником и пахучим багульником. Отсюда открывался вид на скалистые Дивные горы и Бирюсинские вершины.

Как изменилась в этом месте енисейская пойма! В так называемом Шумихинском створе на стодвадцатиметровую высоту поднялась величественная бетонная плотина мощной Красноярской гидроэлектростанции. А за плотиной, длина которой больше километра, плещутся воды огромного рукотворного моря. Неподалеку от села Шушенское, где Владимир Ильич отбывал ссылку, строится другая гигантская плотина—плотина Саяно-Шушенской

ГЭС.