Костёр 1981-11, страница 6

НАШИ КОРРЕСПОНДЕНТЫ НА БАЙКАЛО-АМУРСКОЙ МАГИСТРАЛИ

НЕРЮНГРИ

Поезд Тында — Беркакит ходит только ночью. Потому что каждый день ценен. Днем людям надо работать.

Вместе с толпой бежим к черной змее поданного на дальние пути поезда, карабкаемся по высокой подножке в вагон. Темно. Идем, ощупывая руками полки. Нашарим человека — значит, занято. Нащупанные молча сносят наши прикосновения.

Наконец устраиваемся. Поезд трогается. В окне дрожат якутские звезды.

В вагоне, чиркая спичками, закусывают. Завтра будет уже не до закусывания. Потому что пассажиров в обычном понимании в нашем поезде нет. Все — бамовцы, ездили в Тын-ду по делу, и прямо с поезда всем — на работу, на Нерюн-гринский угольный разрез.

Этот разрез — то главное, ради чего от Байкало-Амур-ской магистрали сделан отросток железной дороги на се-

Продолжение. См. «Костер» № 10, 1981 г.

вер, в Якутию. На Нерюнгрин-ском разрезе будут добывать до 13 миллионов тонн в год, из них 9 миллионов — очень ценного угля: коксующегося. Но и сейчас уже разработка месторождения идет полным ходом. Уходят эшелоны с углем. Все больше оживает промерзшая до глубинных недр Якутия. И самый большой муравейник жизни здесь — Не-рюнгринский угольный разрез и строящийся рядом город Не-рюнгри.

Мы уже мимолетно видели его, когда скатывались через Якутию на автобусах. Спросили, где угольный разрез. И нам показали на пологую сопку. В предрассветной сини глаза кололи электрические точки, которые окаймляли сопку, как габаритные огни.

Мы легли, накрывшись полушубками. И, казалось, только сомкнули глаза, поезд мерзко заскрипел, остановился. Пассажиры стали молча выпрыгивать в снежную тьму.

Нас встретил начальник штаба ЦК ВЛКСМ Якутского участка БАМа Тлютай Бирюкбаев, молодой человек в щегольской меховой куртке.

япон-ус-Ког-

Беркакит — это по-эвенкийски значит: места, где ставят самострелы на зайцев, — пояснил он, когда мы, усевшись в его «уазик», ехали через новенькую железнодорожную станцию Беркакит.

Не успели и десяти слов сказать, показался Нерюнгри: современные крупнопанельные дома, башенные краны — сплошная стройка. А вот и знаменитая, обтыканная огнями сопка.

— Приезжали сюда ские предприниматели, мехаясь, сказал Тлютай. да увидели пласты угля, достигающие местами 80 метров, на глаза у них навернулись слезы, и они упали на колени

на краю разреза.

— На колени — перед чем? — удивились мы.

— Перед нашим богатством,— сказал Тлютай.

Рассвело. Белое солнце лезло из-за сопки.

Машина проскочила Нерюнгри. Нам не терпелось взглянуть на разрез. И вот он! Сопка действительно была разрезана, вскрыта гигантскими уступами. Они, как ступени, уходили вниз, в нутро сопки.

4