Костёр 1982-06, страница 21

галстук. Было ясно: на этот раз мои дела плохи. Вальчик переколол все школьные дрова. Нинка перестала разговаривать на уроках. А я, как назло, простудил горло и получил по пению тройку. «Вот если бы написать стихотворение»., — отчаянно выискивал я шансы ,на успех. Но ничего придумать не мог.

Все произошло так, как я и предполагал: галстук получил Вальчик.

— Ладно, — с обидой сказал я, — в следующий раз мы еще посмотрим.

Но и через десять дней и через двадцать галстук оставался у Вальчика. Нинка иногда плакала, а я попросту растерялся от упорства и трудолюбия моего друга. К тому же Вальчику определенно везло. Рядом с ним бежал я на лыжах, когда всей деревней ловили в лесу шпиона. На заснеженной поляне, продираясь сквозь заросли можжевельника, я было уже вырвался вперед, и в этот миг за моей спиной раздался крик:

— Сюда! Сюда! На дереве он!

Найденного шпиона солдаты связали и посадили в машину. А к Вальчику подошел командир и молча протянул ему руку.

Однако скоро наше соперничество неожиданно оборвалось. Оборвалось вместе с жизнью Нинки Громовой.

В этот день мы с Вальчиком возили на ферму подстилку. Неподалеку от деревни, за колхозными амбарами, возвышалась огромная скирда соломы. Смерзшаяся солома никак не хотела поддеваться на вилы. Она была сырая и тяжелая. Изрядно намучавшись, отбросив вилы, мы таскали ее руками, складывая на сани. Воз был почти нагружен, когда в стороне деревни раскатисто прогремел взрыв. Над крайними избами повисло синеватое облако дыма.

Мгновенно подхватив вожжи, Вальчик взлетел на сани.

— Держись! —

СТИХИ ТВОИХ РОВЕСНИКОВ

— крикнул он, стегнув лошадь. Возле избы Громовых толпился народ. Нинка, белая и неподвижная, лежала на завалинке.

— Бомбой убило, бомбой! — охали бабы.

— Санька Глазунов у моста бомбу нашел, а

Нинка увидела и отняла.

— В овраг хотела ее закинуть...

— А бомба-то и взорвалась.

Санька Глазунов — мальчишка лет пяти — сидел на крыльце, поминутно всхлипывая, испуганный и ничего не понимающий.

Спрыгнув с воза, мы протиснулись к Нинке. Нинка была еще жива и дышала хрипло и отрывисто. Вальчик снял варежки. Потом, нагнувшись над Нинкой, он положил ей на грудь красный галстук.

Нинку хоронили в воскресенье. Медленно падали с неба большие хлопья пушистого снега. Падали на людей, стоящих у крыльца, на Нинку, на красный галстук. И как во сне, сквозь этот медленный снег на нас глядели синие Нинкины глаза.

Заметив галстук, старухи недоуменно поглядывали на нас.

Закон у них такой, у партейных,

глухим,

надтреснутым голосом объяснил дед Петро.

Лето дарит нам звуки

особенно щедро:

От жужжанья пчелы

и до рокота гроз.

Голос лета нам слышится

в шорохе ветра,

В заколдованном шепоте

листьев берез.

В песнях утренних птиц

тот же слышим мы голос

Также — в солнечном зное

и в шуме дождя.

Если полем идем,

то наклонится колос,

Прошуршит,

голос лета на миг обретя.

Лена Фомичева,

Раменье Вологодской области

I *

Хж

Ш $

то/**

X

€ Ш

\

Рисунок Е. Маршаковой