Костёр 1982-08, страница 8
— Уезжаю в Москву один,— говорил он, — а вернется нас — пятьсот человек! Приеду с комсомольского съезда вместе с новым отрядом добровольцев. Это ж силища! Анатолий вышел меня проводить. Напротив его дома разворачивался свадебный кортеж. Уазик, украшенный лентами и шарами, остановился перед мостиком через речку Кадатку. Сосредоточенный жених вытащил на мороз смеющуюся невесту, подхватил на руки и, стараясь не поскользнуться на заледенелой дороге, понес невесту через мост. Там машина подхватила молодых и унеслась. — Похоже, это ребята из литовского отряда, — сказал Анатолий. В Шарыпово, в штабе ЦК ВЛКСМ, в мешках лежат девять тысяч писем. Иные по два-три раза пишут, хотят приехать. Но предпочтение отдается комсомольским отрядам. В общежитие селится отряд — люди с одного места. Загс работает с перегрузкой. Свадьбы приезжают на газиках, уазиках, автобусах. Одна даже на скрепере приехала! Не успели мы пройти несколько метров, машина вернулась и тот же самый жених, царапая лакированные ботинки о рассыпанный по льду гравий, опять понес невесту через мост. Мы спросили у шофера — в чем дело? Шофер опустил стекло и сказал с сильным прибалтийским акцентом: — У нас в Вильнюсе семь мостов, чтобы было счастье в семье, жених должен перенести невесту через все мосты. А здесь в Шарыпово мост всего один... Растерев снегом побелевшие от MQpo3a уши, жених забрался в машину, и она умчалась. — ПРИХОДИТЕ НА СТРОИ- КУГ — пригласил меня Анатолий.— Я покажу вам ее с высоты. На следующий день я с трудом вышел из дверей гости ницы — такой был ветер. Без остановки ревел безжалостный хакасец — ветер, разогнавшийся в степи, нес пыль, снег, землю. Рабочих развозили автобусы, медленно, с зажженными фарами пробиваясь сквозь коричневые от пыли вихри. Едва я вышел из дома, ветер посек лицо острыми камешками. Пришлось повернуться спиной, и он забарабанил по шубе и шапке. Наклонившись вперед, я стал разрезать ветер плечом. Между пальцев в щелочку глянул, не сворачиваю ли с дороги, и увидел, что рядом со мной, изо всех сил махая крыльями, висит сорока. Коричневый вихрь подхватил ее и швырнул в темноту. Я оглянулся — посмотреть, что стало с сорокой, резкий шквал швырнул меня с дороги в канаву, где я тотчас набил рот снегом и землей. Пока я отплевывался, ветер прикатил ко мне разбитую о столб сороку. Над головой, словно паруса, надувались провода высоковольтной линии, и ветер выл в них как ползущий в гору тягач. Анатолия я нашел в степи, в маленьком вагончике. Туда скоро шагнет стройка. Не было воды, и он с улицы принес на фанерке снега, прямо в носилках размешал с песком, цементом и быстро сложил печурку. Мы высунули сварную трубу в форточку, зажгли щепки, и сразу стало теплее. — Я же обещал вам Шарыпово показать сверху, — вспомнил Анатолий. Вышли из вагончика. — Я еще ночью знал, что ветер будет, — прокричал Анатолий, — ставни хлопали. Пятиэтажный дом был собран из блоков. Каждый блок — комната. На лестнич-ных пролетах еще не было перил. Держась ближе к стене, я поднимался вслед за Анатолием. Мы переходили из комнаты в комнату, Анатолий впереди, я за ним. Увлекшийся Анатолий вышел сквозь балконный проем, пальцами зацепился за угол и шагнул куда-то вдоль стены. Я машинально последовал за ним. Распластав- Продолжение следует шись вдоль стены, вытянул ногу к соседнему балкону. Неосторожно глянул вниз и замер, парализованный страхом. Внизу, чуть припорошенная снежком, матово светилась бетонная плита. Над головой скрипели огромные крюки башенного крана. — Где же вы? — изумленно вскрикнул Анатолий. И тотчас крепко схватил меня за руку, скомандовал: «Давай!» Отдышавшись в пустой комнате, я все же нашел в себе силы подняться наверх. Лучше всего были видны краны у соседних домов. Они не работали — ветер. Пыльная мгла неслась над двумя кварталами пятиэтажных микрорайонов, над серым морем серых домишек, туда, где угрюмо темнели отроги Кузнецкого Алатау, где начиналась тайга. — Красиво? — улыбнулся Анатолий. — Да! — ответил я. —■ В мае за неделю распустится. Зайдешь в тайгу — запах — просто дуреешь. Кругом сосна, осинник с березкой, кедр, жасмин, шиповник, жимолость, колокольчики, ромашки. Иван-чай с ладонь. Прозрачные ручейки из ключевой воды... Травища с меня ростом. Рухнешь в траву — не надышаться!.. Анатолий удивил меня тем, что умел видеть то, чего еще не было. На грязной земле, изрытой частоколом свай, он показывал мне город, в котором будет четверть миллиона жителей, юный город угольщиков и энергетиков. Улыбка блуждала на его лице. Он стоял, прочно расставив ноги в собачьих унтах, пузырилась на ветру меховая куртка. Он будто и не ощущал режущего ветра. И когда он рассказывал о будущем городе, в застенчивом пареньке я увидел стального, непреклонного человека. — Интересно все сделать своими руками — город, Березовскую ГРЭС. Сынишка мой, Максим, сидит сейчас у окна, меня ждет. А вырастет — станет работать со мной. Дождаться этого — интересно. Рисунок О. Филипенко б |
