Костёр 1983-01, страница 41
1 февраля 1942 г. «Голод все сильнее и сильнее. Число умерших знакомых увеличивается. 27 января умерла тетя Женя. Роман Эрнестович ходит теперь к нам обедать и ужинать. Недавно умер отец Левы Кутина, хороший электромонтер. Лева Кутин с маленькой сестренкой Полли и с матерью эвакуировались в Любытино. Они и не знают о смерти отца. Умер Иля, а через несколько дней и его мать. Несмотря на 250 грамм, которые мы теперь получаем, мрет все больше и больше народа. У нас в школе состоялась елка. Навали хорошие подарки и обед... Мы на этой елке не были. Зато мы были на елке у тети Нины в институте. Я получил открытку с изображением трех медведей. На сладкое мы получили три с половиной пряника, немножко сушеной кураги...» 25 февраля 1942 г. «Положение продовольствия улучшилось. Ко Дню Красной Армии должны были прибавить хлеба. Все театры и кино закрыты. Водопровод не действует, канализация не действует. Освещение не действует. Ни одной кошки, ни одной собаки на улицах нет». 31 мая 1942 г. «Мама прикрепила меня и Олега к школьной столовой. Там очень хорошо кормят. Три раза в день. Сегодня мы идем к папе на могилу». 14 февраля 1943 г. «Цела на фронте улучшились: блокада Ленинграда прорвана. Войска Волховские и Ленинградские соединились. Сталинградского фронта уже не существует. Немцы под Сталинградом разгромлены. В Германии траур... Каждый день я и Олег пилим большие бревна, чтобы натопить печку. Чтобы хоть немного отогнать голод, я и Олег ходим в кино». ф 23 февраля 1943 г. «Сегодня 23 февраля 1943 года — день нашей Красной Армии. Сегодня я на уроках плохо себя вел. Учительница Анастасия Васильевна три раза ставила меня посреди класса и бдин раз выгнала меня за дверь». 22 марта 1943 г. «Был болен. Заболел я 10 марта, а когда поправлюсь, не знаю. Уже 12 дней прошло, как я был в постели. Ко мне приходила врач. Сказала, что у меня грипп. Вчера я первый раз решился встать и походить по комнате. У меня сейчас же поднялась температура 38,1°. Сегодня опять встал. Опять начались бомбежки. Каждый вечер начинается тревога. Вчера у нас чуть стекла не вылетели». 23 марта 1943 г. «Тревога. Канонады пока еще не слышно. Вчера вечером тоже была тревога. Сегодня ночью было три тревоги. Доктор, бывшая вчера, сказала, что мне можно погулять, но не одному, потому что «он будет на голове скакать», как она выразилась. Мимоходом хочу забежать в школу, посмотреть, что и как там творится». . 31 мая 1943 г. «Пишу под завывание сигнала воздушной тревоги. Меня направляют в дом отдыха, в пос. Jle-вашово. От нашей школы едут туда только два человека, я и Семенов. Наша школа едет в лагеря на все лето. Позавчера мы съели последнюю кашу. Вчера мы все трое оставили свой хлеб на вечерний ужин. Из этого хлеба мы сделали себе мурцовку. Баба Воля с тетей Ниной лежат в больницах. Когда же, наконец, кончится эта проклятая война? Как она мне надоела! Я перешел в 4-й класс и получил похвальную грамоту». 24 января 1944 г. «Завтра я пойду в первый раз после болезни в школу. Сегодня вечером наши войска заняли г. Пушкин, или Царское Село. А потом еще овладели крупным железнодорожным пунктом обороны немцев г. Павловск. Баба Воля стала меня практиковать по арифметике. Долго я с ней бился, но наконец я ее одолел и пошел домой. Ведь завтра в школу!» % 31 января 1944 г. «Наши войска после 12-дневных боев под Ленинградом, 27 января сняли всю вражескую блокаду города и отбросили немцев на 65—100 километров от Ленинграда. Полностью очищена от немцев основная магистраль Ленинград — Москва. На днях наши войска заняли Чудово и Лю-бань. Недавно у нас в Ленинграде был салют из 324 орудий 24-мя залпами. Ровно в 8 часов вечера с кораблей, стоявших на якоре. Как было красиво! Как днем, даже ярче. Я и Олег бросились на пристань. Вся Нева была освещена тысячами ярких ракет. Стреляли из пушек, пулеметов и пистолетов. Все небо было освещено прожекторами. В особенности стреляли с одного корабля, который стоял напротив нас на той стороне Невы. Его ракеты летели ввысь, и хоть бы одна из них упала бы на нашей стороне! Одна ракета летела прямо на меня. Я даже посторонился. Но, увы, эта ракета упала далеко от меня на лед Невы. Тогда я не знал еще, какой формы эти штучки. Наконец, салют кончился. Я и Олег пошли домой. Больше никогда не будут немцы обстреливать Ленинград!!!» |
