Костёр 1983-03, страница 26

кругом дикие нетронутые джунгли с голым и вполне живым дикарем на переднем плане. Так что это называется...

— Знаю, знаю, пейзаж.

— Умница. Светлая голова. Нет, все-таки приятно с культурным человеком общаться.

Я оторвал голову от камня и посмотрел вверх, на пригорок. Девчонка установила мольберт, равнодушно взглянула в нашу сторону, а потом уселась на траву и стала смотреть куда-то на другой берег. Вот и вчера она точно также с независимым видом появилась на нашем озере и, не обращая на нас никакого внимания, долго колдовала над своим рисунком.

— Откуда она, не знаешь? — спросил я.

— Колька Бесков говорил, она к Алексеевым приехала. Внучка ихняя.

— К Алексеевым? — переспросил я. — Это у которых белый налив в саду?

— К ним, — подтвердил Генка и неожиданно добавил: — Волосы у нее хорошие.

— Ты так считаешь?

— Ну, я в том смысле, — смутился Генка, — что длинные. Вот если, к примеру, она тонуть начнет, то ее спасать удобно будет, легко. Утопающих, их всегда за волосы вытаскивают.

— Это верно, — согласился я.

Между тем девчонка поднялась с земли и начала что-то мазюкать там у себя на холсте.

— А что, Генка, — сказал я, — может, пойдем представимся, раз она такая невежливая и сама нам не представляется. Правда, мы не при фраках, но надеть штаны можно.

— Да нет, неудобно как-то. Вот если бы она тонуть начала, а я б ее...

— А ты бы ее за волосы. Понимаю. Молчи уж, водолаз. С твоим собачьим стилем много не на-спасаешь. Вот я, другое дело. Я бы еще мог спасти. Но она купаться-то вовсе не собирается. Она, наверное, и плавать не умеет.

— А что, если... — начал Генка и, как-то робко взглянув на меня, замолчал.

— Ну, ну, выкладывай. Я сегодня добрый.

Генка поднял с земли камешек и, пустив по

воде «блинчики», сказал:

— Что если тонуть... будешь ты.

— Что?! Я?!

— Ну, как будто, конечно. А я тогда брошусь в воду и спасу тебя у нее на глазах. Вот это будет эффектно!

— Да, это будет весьма эффектно. Особенно, когда ты сам. пойдешь ко дну. Но уже не как будто, а по всем правилам. Или ты забыл, как ты плаваешь?

— Ну и что.

— А то, что у меня второй разряд, ты помнишь?

— Ну и что. Ты пойми, мы же вроде как спектакль устроим. А притворяться тонущим легче тому, кто хорошо плавает. Скажешь нет?

— Ох ты какой хитренький, оказывается. Я и не знал. Ну да ладно, согласен. Спасай! Но только вот что, Ихтиандр: мы должны все это хорошенько отрепетировать. А то ты меня так на-спасаешь, что мы вместе ко дну пойдем. Да и вообще, надо, чтобы все натурально было. Пошли

сейчас обедать, а вечером — репетиция. Будем вживаться в образы. По системе Станиславского.

3.

— Тону-у! — закричал я и погрузился в воду. А когда вынщрнул, то увидел, что Генка продолжал оставаться на берегу.

— Серега! — закричал он. — Ты поближе маленько подплыви! А то мне до тебя не доплыть.

«Ох уж мне эти Ихтиандры!» — подумал я и, приблизившись к берегу, снова закричал:

— Тону-у-у-у! ]

— Совершенно не похоже! — закричал Генка. — Ну, кто же так тонет! Надо руками по воде молотить, чтоб брызги до неба летели. И потом, как ты кричишь?! Разве утопающие так кричат?!

— Ты-то откуда знаешь, как утопающие кричат? И вообще, скорей давай спасай! Мне уже холодно.

— Сейчас, сейчас! Но ты как следует только кричи! Истошно! И брызг побольше!

— А-а-а!!! Тону-у-!!! Помогите!!! — истошно закричал я и что есть силы замолотил руками и

ногами по воде.

%

— Вот теперь хорошо! — закричал с берега Генка.

— Что?,! — закричал я, потому что сильно запыхался и не расслышал Генкиных слов.

— Я говорю, хорошо теперь! — снова закричал он.

— Так какого же черта ты тогда на берегу стоишь, паразит! — теперь уже по-настоящему истошно закричал я Лезь в воду! А то сейчас я тебя самого утоплю! Станиславский!

Генка плюхнулся и неуклюжими саженками поплыл в мою сторону. Плыл он долго, хотя старался изо всех сил, разбрасывая вокруг кучу лишних брызг. Потом наконец подплыл и судорожно вцепился мне в шею. Я тут же погрузился, изрядно глотнув воды.

— Что же ты за меня цепляешься, — отфыркиваясь, сказал я.

— Сейчас, погоди. Отдышусь маленько.

И Генка энергично схватил меня за голову, будто это не голова была, а поплавок какой-нибудь. Тут уж я и вправду стал тонуть. Потом i все-таки сумел изловчиться, вырвался из Генкиных объятий и резко поплыл в сторону. Но в последний момент Генка успел схватить меня за трусы, которые как трофей и остались у него в руках.

— Ну нет! — сказал я, отплевываясь. — Я так просто не дамся! Хватит! Теперь я режиссером буду, а ты выполняй мои команды. Во-первых, отдай трусы. Во-вторых, не хватайся за меня как все равно за бревно. Чего ты мне в голову-то вцепился?!

— Так я за волосы хотел. Утопающих всегда...

— Заткнись, теоретик! И слушай, что говорю: я на спину лягу и буду потихонечку к берегу рулить. А ты бери меня за руку, второй греби, да ногами поживей работай. И не липни ко мне как пиявка!

22