фсама для гмкикси

шевелились. Я дотронулся пальцем до одного. Створки внезапно распахнулись и тут же сжались, щелкнув, как курок ружья. Песок взвился мутным облаком, а когда осел... моллюска на поляне не было. Пуская от изумления пузыри, я пулей вылетел на поверхность.

— Что с вами? — забеспокоилась Калганова. — Наверное, осьминога увидели?

Я сбивчиво рассказал ей об исчезнувшем моллюске, но она ничуть не удивилась.

— Гребешок прыгнул, поищите в полуметре — метре от того места, где он лежал. Такой крупный экземпляр очень нужен лаборатории.

Моллюска я нашел в водо-

Щ

рослях и, не дав ему отпрыгнуть, потащил к мотоботу. На воздухе он оказался в два раза меньше, я забыл, что под водой все предметы кажутся больше.

Раньше гребешков тысячами тонн ловили драгами, собирали водолазы. Все казалось простым — есть моря, на дне живут гребешки, устрицы, мидии. Лови сколько можешь. Так продолжалось долго. А потом уловы стали падать. И оказалось, что брать-то больше неоткуда, моря не успевают за растущим аппетитом людей.

Пришло время не только брать, но и отдавать.

Ловить было легко, гораздо сложнее оказалось учиться разводить, беречь от болезней, охранять от хищников.

Я подплыл к подводному «огороду». Разноцветные

пластмассовые шары буев

весело прыгали на мелкой волне. Между собой они были связаны толстыми веревками. Сооружение было метров сорок в длину и двадцать в ширину. Я нырнул. В голубой, наполненной светом толще парили грушевидные, круглые, плоские садки. Я поплыл между ними. В их мелких ячейках видны были тысячи круглых раковин размером от гривенника до маленького блюдечка. Их выпуклые, покрытые ровными бороздками створки были приоткрыты и едва заметно двигались. Вынырнув, я забрался в шлюпку.

— Здесь у нас «детский сад», — пояснила Татьяна Николаевна. — Крошечные, всего двести-триста микронов личинки гребешков — их невооруженным глазом и не увидишь, плавают в Буссе. Наступает стадия оседания, им нужно к чему-то прикрепиться, чтобы расти. Ко дну, листьям водорослей, камням. До этого пробовали моллюсков-годовичков высаживать на дно, но на следующее лето не могли найти на том месте и половины — так далеко они упрыгивали. К тому же на дне их поджидали беспощадные враги — морские звезды и осьминоги. Висящие в водной толще садки больше всего подходят гребешкам — врагам не достать, а еды вдоволь, ведь добывают ее моллюски, фильтруя воду. А мы предлагаем им коллекторы — сетчатые мешки с размером ячеи в пять миллиметров.

Она вытащила из воды один коллектор, осторожно пинцетом вынула маленький чер

ненький кружочек раковины меньше копейки.

— Вот они — наши малыши. Течение принесло их сюда,

и они выбрали не камни или водоросли, а сетчатую пластмассу в садках. Тут есть одна хитрость, которую мы не сразу разгадали. Коллекторные установки надо выставлять заранее, чтобы они притерлись к среде. Тогда на пластмассе появляется пленочка из бактерий и водорослей, и личинки уже не могут отличить ее от дна и камней. На одном только озере Буссе можно разместить тысячи таких ферм, выращивать гребешков, устриц, мидий.

В морях, омывающих наши берега, можно создавать целые комбинаты.

Уже сейчас в заливе Посьет работает ферма намного больше той, на которой я побывал. В будущем должны появиться искусственные плавучие острова, погружающиеся и поднимающиеся по приказу человека. За ростом моллюсков будут следить автоматы, замеряя температуру воды, количество кислорода и освещенность. День завтрашний — подводные фермы, где мы будем выращивать гребешков, как пшеницу на полях или яблоки в саду.

Вечером в уютном белом доме, где расположена лаборатория, я отведал гребешков. Они были сварены с пряностями в соленой воде озера Буссе. Политое соком лимона, мясо моллюсков было удивительно нежным и вкусным, настоящий деликатес.

В. ТЕРЕШКИН