Костёр 1983-08, страница 6

СТАРЫЙ ЯСТРЕБ

П. ПОЛОНИЦКИИ рассказ Рисунок Л. Епифанова

Лето в этот год было настолько дождливым и прохладным, что походило скорее на осень, которую природа преждевременно втиснула в календарь.

Сентябрь принес долгожданное тепло.

Паучки-путешественники готовились к своим полетам, а солнце после вынужденного безделья почти до кипения доводило лужи на тротуарах.

В выходные дни ошалевшие от тепла горожане заполняли окрестные леса, вытаскивали из них корзины опят и груздей, вязанки рябины и рюкзаки с орехами.

Теплыми вечерами свои кровопивские пиршества справляли комары. До поздней ночи в парках свиристели цикады. А днем можно было загорать. Настала чудная пора — бабье лето.

Однажды рано утром меня разбудили воробьи.

Солнце несмело заглядывало в щель между портьерами. Вставать не хотелось. Но воробьиный шум становился громче и тревожнее.

Пришлось выяснить, в чем дело.

Пичуги кричали под окном, в середине густого сиреневого куста.

Сбившись в комок, они словно по команде метались из стороны в сторону, тормошили куст и роняли перья. Невидимая сила бросала воробьев по живой сиреневой клетке, держала цепко, заставляла беспомощно биться о прутья...

Вот стайка в очередной раз, отчаянно закричав, метнулась в середину куста и я заметил, как с противоположной стороны в сирень ударил ястреб.

Это был небольшой, плешивый ястреб-пере-пелятник, который из-за старости не смог позавтракать в лесу и теперь охотился на городской окраине.

Ослабевший, голодный и злой, этот разбойник не сумел взять добычу с лёта и загнал воробьев в сирень. Теперь же, бросаясь на куст с разных

сторон, перепелятник выпугивал их на простор. Но страх держал воробьев в сирени и вытащить их оттуда можно было только силой или хитростью.

Ястреб выбрал хитрость.

Он сделал еще пару выпадов в сторону куста, потом взлетел на забор и замер.

Ястреб слился с потемневшим деревом забора и даже веки прикрыл, чтобы своим пронзительным взглядом не спугнуть добычу. Он словно одеревенел. И только легкая напряженность позы да чуть согнутые для толчка лапы выдавали в нем хищника, готового к нападению.

Мало-помалу успокаивались его пленники.

Настороженно чирикал лишь один — видимо, пожилой, воробей с черной бородой. Он возбужденно дергал хвостиком, вертел головой и, склоняя ее набок, зорко следил за ястребом. Это, наверное, был как раз тот самый стреляный воробей, которого невозможно провести на мякине. Он кое-что знал о повадках перепелятника.

А тот, устав от голода и погони, терпеливо ждал. Старый ястреб стерег свою удачу.

Воробьи осмелели.

Вот один громко чирикнул, долбанул для храбрости ветку и выпорхнул в сторону дома, под спасительную крышу.

Ястреб не шелохнулся.

Еще два воробья бросились вон из куста.

И снова разбойник не дрогнул.

Но когда остальные птицы разом рванулись из сиреневого плена, перепелятник сделал свой выбор. Он сорвался с забора и, настигая беглецов, пронесся мимо окна...

Я кинулся во двор.

На землю вертолетиком опускалось одинокое перышко, а в сторону леса, устало набирая высоту, медленно летел старый ястреб.

Он летел без добычи.