Костёр 1984-02, страница 20

— Ой-е-ей! — невольно присел он, скривившись, и схватился за ногу. — В ней что-то лежит... Тяжеленное!

Сумка от Севкиного удара все же отлетела метра на два и теперь лежала под кустом, на сером ноздреватом снегу, зацепившись ремнем с блестящей металлической пряжкой за голую черную ветку.

Друзья, увязая по колени в зернистой, мокрой снежной каше, достали сумку, поставили ее на асфальт и подозрительно оглядели со всех сторон. На вид — сумка как сумка: зеленая спортивная сумка из кожзаменителя, с молнией и олимпийской эмблемой.

— А что там внутри может быть, как ты думаешь?— с любопытством спросил Гриша.

— Да барахло всякое... Железяки ненужные. Кусок мясорубки.., Я же говорил — на помойку несли. Помойная сумка, хе-хе-хе!

— Новая больно... — с сомнением покачал головой Гриша. — Зачем такую новую выбрасывать?

— Зачем, зачем... — недовольно пробормотал Севка. — Купили новую, «Рекорд» там или «Адидас»... Фирму! А эту выбросили. Плевали мы на эту сумку!

— Давай посмотрим...— нерешительно предложил Гриша.

— Ну, давай...— не слишком охотно согласился Севка Зайцев и затрещал молнией. Сумка раскрылась. Самым удивительным в ней оказалось то, чего никак не могли, прямо-таки не ожидали увидеть ребята: сумка была набита нормальными школьными учебниками!

— Ой, не могу!— заплясал вокруг сумки Севка.— Учебнички-лечебнички!

— Кто-то забыл... — предположил Гриша.— Должно быть, играли...

— А вот сейчас проверим... Тоже мне забы-ваки-задаваки...— хмуро сказал Севка. Он и в школе всегда любил всех передразнивать, играя часто совершенно нелепыми словами в рифму.— Ага! Дневничок... Ученика шестого класса школы номер... Во! Владимир Брянцев!

— Это же рядом!— обрадовался Гриша.— Специализированная школа с математическим уклоном. Может, в школу отнесем?

— Еще чего! — буркнул Севка. — Он будет забывать, а ты будешь относить? В нашей стране слуг нету!

Он вытащил тетрадку по математике и стал ее листать, сначала медленно и лениво, потом все быстрее и быстрее. Потом вытянул из сумки вторую тетрадь, третью... Он явно хотел в чем-то убедиться.

Гриша ждал.

— Ишь ты... — хмыкнул Зайцев. — Одни пятерки... Надо же! Везет людям! И по физике, и по математике. Вот гад! Отличник-горчичник! А мы вот сейчас... твою тетрадочку с пятерочками...— и он рванул тетрадку так, что она неровно, наискось, разорвалась пополам.

— Зачем ты?— испуганно вырвалось у Гриши.

— Подумаешь...— как в лихорадке бормотал Зайцев, кроша тетрадку на мелкие обрывки.—

Школа... с математическим уклоном... Уклончики-флакончики... Математики-фанатики... А из этой тетрадочки...— он вырвал двойной листок из середины, с крупно проставленной пятеркой и надписью красными чернилами: «Очень хорошо!»— из этой тетрадочки мы кораблик сделаем... Вот... Сейчас... Поплыли твои пятерочки, Брянцев-Поганцев... А можно и голубка... — Он снова вырвал двойной листок и ловко свернул бумажную птичку.— Летите, голуби, летите...— паясничая и приплясывая, пропел он...

В зеленой спортивной сумке отыскалось еще нечто загадочное и непонятное. Гриша с удивлением вынул затиснутую между учебниками массивную металлическую пластину, вернее,— подставку, потому что на ней был закреплен, видимо, какой-то механизм, прикрытый, как футляром, прозрачной прямоугольной крышкой из пластмассы или оргстекла. Пожалуй, это нечто напоминало по размерам средней величины транзистор, только потоньше.

Крышка, укрепленная на хитроумных шарнир-чиках, отскочила неожиданно легко. Под нею теснилось сложное переплётение тончайших проводков, сияли слепящими звездочками капельки спайки, пестрели крохотные разноцветные цилиндрики с мелкими цифровыми индексами на боках...

— Знаешь, по-моему, это какой-то командный блок...— задумчиво сказал Гриша.— Я похожие видел на выставке детского технического творчества... В Гавани.

Он потыкал пальцем в прибор.

— Смотри, здесь сложная схема... Это — триоды... А это, кажется, конденсаторы. По-моему, это приборчик с радиоуправлением... На микробатарейках. Интересно, как он работает?

Вдруг Севка вырвал приборчик из Гришиных рук...

— Приборчик-проборчик... Как работает...— зашипел он, и сквозь его бледные, узкие губы на Гришу полетели капельки слюны.— Не будет он больше работать, этот твой приборчик!

— Не надо!— хотел было крикнуть Гриша, но не успел.

Коротко и сильно размахнувшись, Зайцев швырнул приборчик под ноги на серый, исчерченный мелом асфальт. С негромким печальным хрустом тот разлетелся на мелкие части, а кусочки лопнувшей пластмассовой крышки напомнили Грише тонкие весенние льдинки, так легко раскалывающиеся под тяжелыми подошвами прохожих.

Беззащитные хрупкие льдинки...

— Зачем ты так? — поморщившись, словно проглотив что-то горькое, тихо спросил Гриша.— Он ведь старался, изобретал...

— Подумаешь, изобретатель-бумагомаратель!— отмахнулся Севка.— А чего он? Так ему и надо... В следующий раз не будет забывать...

Пятиклассник Григорий Табачников, обычный, как он считал, ничем не выделяющийся среди других, так себе школьник, вдруг с удивлением почувствовал, как внутри его словно бы боролись друг с^другом два стыда.

18