Костёр 1984-02, страница 44

было. А вот я не понравился Олегычу. Оказывается, он давно меня приметил и наблюдал за мной. Я думаю, он захотел меня переделать, чтобы из ме-

О

i*

Глаза у него добрые, тонкая оправа очков. Тоже уговаривает. А я опять ломаюсь — не могу петь после работы на улице, голос сел и всякое разное.

Все-таки спел. Почему-то нельзя было отказать Олегычу.

Школа пионерского актива мне понравилась, ребята-вожатые и активисты — тоже, только я не знал, откуда они взялись, в нашей школе таких не

ня не вырос дрянной человек.

Олегыч сказал мне: «Будешь ходить в штаб». Я стал ходить опять же из любопытства. Но в основном филонил, ничего не делал. Меня тянуло к ребятам-штабистам, но они были постарше, и я побаивался их. И вдруг зовет меня Боря Городецкий, комиссар звена «Мушкетеров», самого замечательного звена. Все мушкетеры стоят у мушкетерского знамени в плащах и при шпагах: Атос — Городецкий, холодный ум и горячее сердце; Портос — Женя Ухмы-лин, добродушный, надежный, защитит и поддержит, поесть очень любит, а в рот у него входит четыре шарика от пинг-понга, попросишь — продемонстрирует; Арамис — Юра Фатеев, красавец, все девочки в него влюблены; и отважный Д'Артаньян — Вова Ковалев, командир звена.

Я даже надеяться не смел, что лучшие ребята штаба захотят со мной дружить. А они мне шпагу вручают. И поклялся я в верности.

Домой летел ошалевший от радости и не догадывался, что это Олегыч сказал ребятам взять меня в звено. Вот с этого момента и началась для меня новая жизнь.

После десятого класса я метался, не знал, куда поступить. Пришел к Олегычу, а он говорит: «Пойдешь в школу вожатым». Я — ни в какую. Тогда он приказал: «Думай!» Включил Первый концерт Чайковского и ушел. Олегыч любил классическую музыку, мы часто в штабе слушали пластинки. Вот я и сидел, думал под Чайковского. Кончился концерт, появляется Олегыч. «Надумал? Тогда думай до утра». А утром огорошил меня: «Поехали в школу». Не хотел я, однако, поехал. Наверно, потому, что верил ему, знал: иногда он понимает нас лучше, чем мы сами себя. Есть у него такие строчки в песне: «Если хочешь, говори, если хочешь, помолчи... я и так тебя пойму».

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Наталья Лобанова работает вожатой. Свою школу она сделала «туристской». Все каникулы и праздничные дни она с ребятами в походах. И на привалах у костра она поет с ними песни Олега Олеговича. Наташа спрашивает меня:

— Ты слышала про Солнечную республику? Вот представь: слева лес, справа речка. На большой поляне палатки, навес столовой. А над палатками, над речкой, над лесом — на мачте красный флаг. Его видно от железнодорожной станции, в окрестных селах и пионерлагерях. И вот вечером в лесу неожиданно раздаются голоса и смех. Олегыч всегда идет по тропинке встречать ребят.'Это «выпускники» приехали. Все они в красных галстуках, хоть многие уже учатся в институтах, работают, многие семейные. И так каждый год. Двадцать шестого июня съезжаются ребята, чтобы поздравить Командира с днем рождения.

Сначала его качают столько раз, сколько исполнилось лет, потом линейка, праздничный ужин и подарки.

Темнеет медленно, луна выходит засветло. Лес стоит в голубой дымке. И тогда поют любимую песню Олегыча — «Маленький принц». Поют её редко. В день рождения обязательно.

Я люблю мерцающие угли. Только грустно на них смотреть, потому что догорает не только костер, кончается вечер, который никогда больше не повторится. Будут другие вечера, может быть, и лучше, но этого уже никогда не будет. И снова в костер подбрасываем сушняк, вспыхивает пламя, и улетают в ночное небо вьющиеся огненные змейки.

Маленькие к ночи устают, расползаются по палаткам. Утром они просыпаются, а старшие еще не ложились, все сидят у догорающего костра, не могут расстаться. Есть у Олегыча такая песня: «Помнишь, как ты однажды, в. час, когда пришла пора расстаться, тихо прошептал: «Ребята, нам бы никогда не расставаться».

38