Костёр 1984-03, страница 40

Меншиковский дворец. Гравюра начала XVIII вена.

ние дверей и назначение комнат оказываются совсем другими. Пятьсот зондажей сделали реставраторы, и каждый раз их ожидали новые находки: еще одна дверь, окно, огромные кованые железные балки, заложенные мастерами петровского времени.

Но и двери, и оконные коробки из сосны оказались не самыми крупными и загадочными находками... Архитекторы решили нарисовать большой план дворца, чтобы им и рабочим-реставраторам было удобнее работать. Все помещения обозначили на плане: «Кордегардия»¹, «Секретарская», «Спальня», а одну комнату никак не могли угадать — что за странная комната? Длинная, узкая, под потолком какой-то непонятный каменный свод. Подумали реставраторы и решили проверить еще раз все стены. Опять стали расчищать старую штукатурку и нашли: от пола к потолку идут железные прутья, как будто маленькие тонкие колонны. Раз колонны — значит, они что-то должны поддерживать. Но что мо

¹ Кордегардия — зал, где собирались военные и хранилось оружие.

ф

^ й

94

гут держать железные «колонны» в этом помещении — не крышу же? А вдруг крышу? Только не обычную, которая защищает дом от дождя и снега, а другую крышу — шатер над очагом. Когда реставраторы увидели под самым потолком остатки черной копоти, все стало ясно — во времена Меншикова здесь была одна из его многочисленных кухонь, как тогда говорили, «поварен». Свод под потолком был вроде вентиляции, которая собирала дым и чад в трубу.

Реставраторов ждали еще и другие открытия. Обратили внимание на небольшие угловые помещения на втором этаже. Их назначение было непонятным. Там ничего не находилось, никакой мебели, никаких полок для хранения продуктов или какой-нибудь домашней утвари, да и ни в одном старинном документе о дворце не было записей об этих комнатках. Но вот в стене нашли отверстия. Словно дверцы у печек. Только трубы от этих печек шли не вверх, а вниз. Что за странность? Пришлось спуститься реставраторам на первый этаж и посмотреть: куда ведут эти трубы? Там, внизу, в каменных каморках без окон, они нашли кучи

всякого мусора тех времен: пепел, обрывки тканей и бумаги, гвозди и даже голландскую домашнюю туфлю — правда, только одну. И оказалось, что каморки на втором этаже и трубы — это своего рода мусоропровод, почти такой же, что и в наших новых домах. Туда сбрасывали слуги всякую ненужную мелочь, а внизу, когда мусора набиралось очень много, особые дворовые люди вытаскивали его и везли на городскую свалку.

Секрет

„золотой кожи"

Есть около тридцати разных реставраторских специальностей: каменщики, мраморщики, паркетчики, краснодеревщики, зеркальщики... Одни восстанавливают фигурную лепку, другие — паркет, третьи — обои, четвертые — резьбу дверей, пятые — мебель.

В одной из комнат дворца я увидел высокие, как двери, ширмы, обтянутые красной тисненой кожей. Золотой рисунок выцвел, но все еще виден и блестит местами на свету. В сочетании темно-красного и золотого цветов есть что-то торжественное. Но — оказывается, это совсем не золотом покрыта кожа, а серебром! А ведь называется материал — «золотая кожа»! Дело вот в чем: кожа, тисненная золотом, была очень дорога даже для самых богатых вельмож. Поэтому еще в XI веке мастера отделки кож начали делать «золотые обои» из серебра. Работа была долгая и кропотливая. Сначала брали особые сорта телячьей, бычьей или воловьей кожи, тиснили деревянными плитами с резным рисунком, покрывали яичным белком. Затем на кожу накладывали листы тончайшего — прозрачного на свет!— сусального серебра, расписывали эти куски кожи затейливым орнаментом и, наконец, она покрывалась лаком из канифоли, льняного масла и смолы. Получался полный эффект золота. Такую кожу начали делать в древнем испанском городе Кор

iiyifciliilliltfiiliilf