Костёр 1984-08, страница 29

— Эх ты, не пробовал, а говоришь, — упрекнула его Нон-на Николаевна. — Мидиевое мясо очень вкусное. К 1990 году подводные хозяйства Черного моря должны производить его ежегодно по 150 тысяч тонн.

Мы надели маски и ласты и отправились к водолазам. Они медленно плавали возле утесов, уходящих в черную глубину. Подводные стены сплошь были залеплены мидиями. Водолазы выбирали самые большие из них и складывали в специальные сетки. Только я нацелился на одну из мидий, как вдруг сын, яростно пуская пузыри и тыча куда-то пальцем, вцепился мне в плечо. Я обернулся — совсем близко, как торпеды, пролетала стая веселых дельфинов. Рыбы кидались от них наутек...

Прибрежная полоса — не единственная ценность на Ка-радаге. Если пройти по его хребтам, внимательно присматриваясь к травам, кустам, деревьям, можно увидеть растения, которые больше нигде в мире не встречаются. Фисташка туполистная, орхидея древняя... Семьдесят девять видов растений существуют только здесь и нигде больше!

Много лет подряд сюда заходили все, кто прослышал о славе Карадага. Разбивали и уносили камни, рвали цветы, мяли траву, ломали молодые растения.

Чтобы сохранить все это богатство в неприкосновенности, территория Карадага объявлена государственным заповедником. Вход сюда строго запрещен вот уже четыре года. Спокойнее стало животным, птицам, растениям. Вновь появились тут кабаны, зайцы. Залетают целые семейства фазанов. Пошли в рост леса, некогда покрывавшие склоны здешних гор, густым ковром колышутся редкие травы.

Обидно, конечно, что нельзя просто побродить по этим лугам, ущельям, искупаться в бухтах. Я встречал людей, которые считали, что заповедник организован напрасно: ведь природа — для людей, к чему же эти строгие запреты?

Ученые Карадагской биологической станции точно установили, что даже самые обыкновенные прогулки человека губят здесь хрупкую жизнь. Сошел турист с тропинки, смял травинку — она уже не выпрямится, погибнет. Крикнул громко, запел — напугал горихвостку, и она улетела с гнезда, где остались голодные детеныши. А ведь человек не хотел этого! Он просто не знал, что здесь делать можно, а чего нельзя. Не знал, что нельзя ловить «санитаров моря», крабов. Только сейчас, по истечении четырех лет, поголовье крабов восстановилось. А вот орлы, которые раньше жили на Карадаге, похоже, уже ни

когда не вернутся — так их напугала шумная деятельность человека...

Спускаясь по круче к биостанции, я думал: не только Карадаг так красив, не только здесь встречаются редкие растения и животные. Неужели

когда-нибудь придется всю природу «закрыть» от человека, чтобы сохранить ее для будущих поколений?

— Нет, конечно, — уверенно сказал ученый секретарь биостанции Валерий Владимирович Трусевич. — Скажем, через несколько лет Карадаг мы откроем для организованных туристов. Проведем их специальными тропами, вдали от гнездовий птиц, заповедных рощ. Задуман музей, где мы сможем показывать людям слайды, запечатлевшие самые красивые горы, бухты, ущелья. Мы будем воспитывать наших гостей — да-да, воспитывать! Ведь если все мы научимся бережно относиться к природе, если будем видеть в ней общий большой дом — тогда не придется «закрывать» от нас лес, реку, поле. И они останутся для будущего столь же прекрасными, как и сегодня.

...Мы с сыном вернулись в Ленинград, в выходной отправились за город.

— Ландыш!—схватил меня за рукав сын, когда мы пробирались по лесной тропинке. — Не наступи!

И. СИДОРОВ

кто

1)

Ш9

-

У'А*:- :. *

V 1

Розовый пеликан сейчас это очень редкая птица. Внесена в «Красную книгу» СССР. У нас в стране сохранилось всего несколько гнездовий. Зиму наши пеликаны проводят на Черном и Каспийском морях, в Иране, Египте.

кто

wflWmMlEiilМЗДдМГО шИшШЯ

II

ЁЯКПО :••< чЧЙжЖ&К¹^ iSfr Уя

V Щ ^у т - фЩ г- М* ,

.«п Ш • £ Wr

i

ч Ч . . - Ш "

. gfc,. ■ V... - _; • ' *

Белый аист в конце августа аистята, живущие в I Ickobckoh

mJ т

области, покидают свое гнездо и начинают собираться в долгий путь. Им предстоит в течение одного-двух месяцев добраться до Африки, где они проводят зиму.