Костёр 1984-08, страница 32

КУЛИЧОК

Я вышел на палубу нашего судна и замер: на рудной пыли, оставшейся кое-где после погрузки, отпечатались крестики птичьих лап. След был небольшой. Откуда здесь, посреди Карского моря, вдали от суши появилась птица?

Среди огромных, величиной с волейбольную площадку, крышек грузовых трюмов найти маленькую птичку было трудно. Я притаился и стал ждать. Ожидание было недолгим. Из-за горловины люка вышел куличок. Самый обычный пестренький куличок с острым клювом-шильцем. Шел он как-то неуверенно, его даже пошатывало на тоненьких ножках. Иногда он останавливался, смотрел на палубу и неуверенно тюкал клювом. Голова у куличка время от времени ныряла вниз, как у засыпающего сидя человека, глаза подергивались мутной пленочкой. Да ведь его шатает не от качки, а от голода, догадался я.

Скоро рядом qo мной уже стояли матросы и ребята из нашей студенческой агитбригады. Мы накрошили хлеба и булки, поставили блюдце с водой. Но птица ничего не ела и не пила.

Посовещавшись, мы решили попросить начальника радиостанции объявить о куличке по судовой трансляции.

Радист, выслушав нас, пробасил в микрофон:

— Товарищи, к нам на судно прилетел куличок. Он очень ослаб от голода. Хлеб и булку не ест. Кто знает, как его накормить?

Тут же зазвонил телефон, и стюардесса сообщила, что в цветочном горшке, в котором растет фикус, живет большой червяк. Каждый раз, когда она поливает цветы, червяк высовывается из горш

ка и пугает ее. Может быть, куличок съест его? Звонили старпом и кок, врач и вахтенный электрик.

Вся команда хотела хоть чем-то помочь птице, попавшей в беду. Земля была далеко от нас. Посреди холодного моря появление живого существа с земли стало событием.

Мы принесли на палубу горшок с фикусом, хорошо полили его. Куличок тут же взлетел на крышку грузового трюма, оттуда заглянул в горшок, заволновался и спланировал на его край. Быстрый выпад клювом — и с червяком было покончено.

— Где же мы еще червей-то достанем? — задумчиво протянул кок Алеша. Он пришел на палубу с четырьмя кастрюльками разных каш. Но ни одну куличок с блюдца есть не стал.

— Братцы... — задумчиво протянул главный механик, — а я ведь сегодня в одном из наших отсеков муху видел. Большую.

Это было невероятно, но муху в отсеке машинного отделения я увидел сразу. Она сидела на плафоне и потирала лапки. Пятнадцать минут я пытался ее поймать, но только насажал себе синяков и шишек.

Главный механик насмеялся до слез, глядя на мои прыжки, а потом принес в отсек пылесос. Сказал:

— Долой производственный травматизм! — и нажал на кнопку включения. Через несколько минут мы с главным механиком были на палубе, а еще через минуту куличок муху съел. Больше у нас ничего для него не было.

— Понял! — неожиданно рявкнул боцман. — Что ж я раньше-то... — растерянно улыбался он. — Клюв у него длинный... Карандаш есть у кого-нибудь?

Признаться, мы ничего не поняли из краткой, как всегда, речи боцмана, но карандаш тут же протянули. Иван Игнатьевич натыкал в земле, где рос фикус, дырок карандашом и натолкал туда кашу, принесенную коком. Потом вылил еще кружку воды в горшок, внимательно изучил мокрую землю, сунул зачем-то в нее палец и произнес:

— Как на родном болоте.

И тут мы всё поняли.

Уже к вечеру наш куличок стал выглядеть намного лучше. Твердо держался на ножках, глаза стали как блестящие черные бусинки. А земля в цветочном горшке была вся истыкана его длинным клювом.

Через два дня, когда наше судно шло в густом тумане, куличок вдруг забеспокоился, забегал по палубе, взлетел на борт, на секунду замер, как будто выясняя окончательно, в какую сторону лететь, и поднялся на крыло.

Мы расстроились чуть не до слез. Ведь пропадет в густом тумане посреди моря. Но вахтенный штурман, высунувшись из рубки, крикнул нам:

— Ребята, не беспокойтесь. Он взял правильный курс. Я проверил по карте — справа по борту остров Вайгач.

В. ТЕРЕШКИН Рисунок О. Пономаренко

28