Вокруг света 1965-10, страница 36

В настоящее время океанографические институты всего мира организуют подводные экспедиции аквалангистов. Однако погружения с аквалангами подчиняются весьма суровым законам декомпрессии, которые ограничивают как глубину, так и длительность погружения.

Мысль о «Денизе», нашем «ныряющем блюдце», возникла у меня в Красном море. В 1952 году во время одного из захватывающих погружений недалеко от рифа Шаб-Сулеим я отчетливо понял, что нам необходима маленькая исследовательская подводная лодка, которая не уступала бы по своей маневренности ныряльщикам-аквалангистам.

В тот раз мне пришлось погружаться вдоль головокружительной отвесной кручи, и вот что я увидел.

Глубина 6—7 метров: всюду каменные кружева, навесы из ветвистых и сетчатых кораллов, испещренные причудливыми гротами и переходами, в которые мы остерегаемся вплывать.

Глубина 7—15 метров: значительно меньше гротов, но много кораллов; праздник рыб самых различных цветов в разгаре.

Глубина 15—35 метров: все еще погружаясь по вертикали, вхожу в зону альционер, похожих на сельдерей, но розоватого или светло-сиреневого цвета.

Глубина 35—50 метров: круча, похожая на обрывистый средиземноморский берег, с небольшими лоджиями, ярко расцвеченными красками, оранжевыми, бордовыми и светло-желтыми плитами.

Глубина 50 метров: мы у подножья обрыва, переходящего под углом в 45 градусов в мрачный песчаный склон серого цвета.

Спускаясь вдоль этого откоса, на глубине 65 метров обнаруживаем второй обрыв, также очень отвесный. Начинается царство глубинного опьянения; именно на этой глубине у ныряльщика появляется привкус металла во рту, возникают галлюцинации, и человек теряет над собой контроль. Я хорошо понимал, что здесь задерживаться нам не следует, но вопреки рассудку не мог удержаться от соблазна взглянуть хотя бы мельком на этот второй утес.

Самые разнообразные формы жизни предстали перед моим взором: оранжевые губки витиеватой формы, белые изогнутые прутья, похожие на прогулочные трости, причудливые студенистые клубки, словно затянутые паутиной.

Перед тем как подняться на поверхность, я дал себе слово сконструировать аппарат, который позволил бы нам обследовать второй утес до самого основания коралловых рифов.

Слово свое я сдержал, и вот в 1953 году в Марселе было организовано французское управление подводных исследований.

В 1955 году инженеры Лабан и Моллар принялись засучив рукава за разрешение поставленной перед ними задачи, и в 1959 году «ныряющее блюдце», окрещенное «Денизой», было спущено на воду в Пуэрто-Рико, а затем в Гваделупе.

В январе 1960 года мы совершили первое погружение на 300 метров в заливе Ажакио. Перед нашим отплытием в Красное море на счету «ныряющего блюдца» было уже 70 глубинных погружений. Почти все из них проводились с научно-иссле-довательскими целями.

«Дениза» не маленький батискаф, а настоящая миниатюрная подводная лодка, которая обладает определенной плавучестью и не нуждается в двигателях внутреннего сгорания для надводного хода.

В отличие от подводных лодок сигарообразной формы «Дениза» напоминает огромного краба; но, хотя у нее огромные глаза и клешня, она весьма компактна. Можно было бы увеличить скорость «Денизы», придав ей сигарообразную форму, но при этом маневренность ее ухудшилась бы.

Экипаж «блюдца» — пилот и наблюдатель — располагается в стальной дискообразной скорлупе диаметром 2 метра. В «блюдце» поддерживается атмосферное давление, нормальный состав воздуха, беспрерывно подается кислород и действует специальный поглотитель углекислого газа.

Экипаж работает в лежачем положении. Для этой цели служат удобные каучуковые маты. «Дениза» снабжена двумя иллюминаторами для фронтального обзора и тремя полусферическими прозрачными иллюминаторами для верхнего обзора. Она освещает свой путь мощными прожекторами. «Блюдце» имеет передний и задний ход, разворачивается и кружится на месте, поднимается и погружается под любым углом, парит под водой и дрейфует на поверхности. Внешняя гидравлическая клешня сгибается и вытягивается, раскрывает свои стальные щеки, захватывает и кладет в своеобразную кор-зину-баул образцы, взятые у моря. С помощью трех эхолотов, подводных фото- и кинокамер, синхронизированных с электровспышкой, магнитофона, рассчитанного на ведение длительных записей, оказалось возможным зафиксировать все, что творится на дне морском.

Внутренняя часть «блюдца» как бы обшита задвижками, вентилями, рычагами, кнопками и циферблатами контрольных приборов. Но сами механизмы находятся снаружи, работают в воде и подвергаются давлению морских глубин. Это аккумуляторы, двигатели, насосы, гидравлические домкраты, электрические реле. Наконец, шагая в ногу с веком реактивного транспорта, конструкторы «ныряющего блюдца» снабдили его вместо гребного винта реактивными .движителями. На «Денизе» установлены два сопла (они выбрасывают воду, прокачиваемую насосом) не для того, чтобы придать «блюдцу» большую скорость, тем более что коэффициент полезного действия реактивных сопел меньше, чем у гребных винтов, а чтобы они занимали меньше места и обеспечивали лучшую маневренность — ведь сопла можно поворачивать и попеременно и одновременно в любом направлении.

25 ПОГРУЖЕНИЙ В НЕИЗВЕДАННЫЕ ГЛУБИНЫ

С 13 марта 1963 года, дня первого погружения «ныряющего блюдца» в Красном море, под рифами Шаб-Али, роль «Калипсо» стала сводиться в основном к тому, чтобы перевозить «блюдце». Команда судна старается использовать «Денизу» с максимальным эффектом. 25 погружений, и все на глубину 280—300 метров! Причем каждое длилось не меньше четырех часов! В этот период наблюдения проводились и днем и ночью. Более ста часов ушло на исследование зоны от самой северной части Красного моря до Индийского океана.

...Два часа ночи, меня только что разбудил Анри Плэ, наш вахтенный офицер. Вскакиваю, быстро натягиваю свой голубой комбинезон и, несмотря на знойную ночь, закутываю шею мохнатым полотенцем; беру с собой очки, миниатюрный карманный фонарик, перочинный ножичек, катушку прозрачной

34