Костёр 1984-10, страница 7

скои гражданская, потому-то отец так и задержался. Думает Нина, что отец ее в красных воюет. А где? И когда он вернется? Вот и дядя Гриша ушел в партизаны. Он работал в обувной мастерской Миловидова. До войны, говорит мама, и отец там работал.

— Ба, а ты не знаешь, где наш папка?— спрашивает девочка, когда они с бабушкой поднимаются от реки по широкому взвозу.

— Не знаю, Нина. Не знаю. — А сама смотрит внучке в глаза. И девочка понимает, что расспрашивать нельзя.

Вот уже тропинка повела их вдоль плотных тесовых заплотов, только крыши домов чуть видны. Их дом тоже стоит в глубине двора, над заплотом возвышается только крыша и две огромные березы. Эти березы дед Илья посадил, когда отселились от Винокуровых. Увидев у ворот маму, девочка бежит к ней.'

— Мама, а бабушка опять рассказывала про деда Сёму.— Но мать слушает девочку рассеянно.

— Где вы бродите?— сердито спрашивает она.

— Ты что, мама, рассердилась? Мы на реке

белье полоскали.

— Алька, ты чего разбушевалась? в разговор подошедшая бабушка.

- вступает Лучше б

коровешку подоила.

— Счас иду,— мать отстраняет Нину, снимает с тычка подойник, споласкивает его у колодца, выносит из сеней скамеечку и уходит в хлев, ворча.— Коровешка-то опять сбавила. Да, уж какое молоко на сухомятке. Какой день травы свежей не видит. Пасти нельзя, того и гляди, на-скочут, отберут. На мясо пустят... Тогда уж вовсе... беда...— через несколько секунд ее слова за

глушает звон молочных струек о дно подоиника.

А Нина идет к качелям, подвешенным между березками, садится на вытертую до блеска дощечку и сильно раскачивается. Все меняется вокруг. Качается земля, качается небо, качаются дом и хлев. Все выше и выше. Вот уже девочка взлетает над крышей хлева, ей виден огород, грядки, спускающиеся к Каменке, усадьбы на другом берегу речки.

«Та-та-та! Та-та-та-та!» — кто-то провел палкой по штакетинам. Над головой раздался уже знакомый свист «фью-фью, фью-фью», и девочку осыпало сбитыми листьями.

Опять стреляют! Кто стреляет? Девочка тормозит босыми ногами, но остановить разогнавшиеся качели не так просто. Песок обжигает голые ступни.

— Нина, где Толька? — ва мать. Увидев, что девочка безуспешно пытается остановить качели, отшвыривает подойник и выскакивает на улицу. Оттуда доносится ее голос: — Толька! А ну марш домой! Слышишь? Погоди, ты у меня добегаешься!

Слышится топот, ворота распахиваются, мать вталкивает упирающегося Толю.

— Ну чё ты дерешься?!— кричит он, потирая пылающее ухо. — Опять в подпол загонишь! Я ничего и не увижу. Вон Васька Зубов тот раз гильз набрал и гранату нашел... А я опять ничё не найду-у!

это выскочила из хле-

— Какая еще граната? ется.— Покажи, где она?

мать останавлива-

ему за нее не давал

Так она не у меня, а у Васьки. Чё только я

— не меняется.

— Я тебе поменяюсь, я тебе...— мать хватает сына за ухо.— Марш домой! Нина, чё рот раззявила? Чё ждешь? — но девочка смотрит мимо матери на плывущую по двору белую лужицу. Это ж сколько молока пропало?

По пыльной дороге глухо застучали конские копыта. Топот все ближе. Вот уже поверх заплота видны плечи и головы скачущих всадников. На папахах и картузах ярко горят в сумерках красные ленты.

— Красные! Ура! Наши! — Толя рвется из материнских рук, но мать держит его крепко, а другой рукой ухватывает и дочку.

— Да не ори ты! Отступают красные! В Ше-лаболиху уходят,— с болью выкрикивает она и плачет.— Да идите же-е до-омой, и-идолы!

Ночь пришла тревожная. Где-то стреляли, что-то горело. Баба Саня прилегла рядом с внучкой, обняла вздрагивающую девочку. И хоть та не просила, стала рассказывать сказку. Успокоенная ее тихим голосом, девочка задремала. Приснилось ей, что идет она по жаркой летней степи. Некошеные травы кланяются ветру. С треском выскакивают из-под ног зеленые и серые кобылки и летят, показывая красные подкрылья. А на горизонте клубится облако. Оно движется навстречу девочке. Вот уже видно, что это скачут всадники на красных конях и пыль вихрится из-под копыт. Всадники все ближе.... ближе... Да это же дядя Гоша! А это? Это папа!

Нина бросается к отцу. Тот нагибается, подхватывает дочку и сажает впереди себя. От отца

7