Костёр 1984-11, страница 36

Юля — директор швейной фабрики

Н. ЧАПЛИНА

В 7-6 278-й ленинградской школы кипели страсти. Говорили все разом, перебивая друг друга. Семиклассники решали, кого из ребят первыми рекомендовать в комсомол. Достоинства и недостатки кандидатов обсуждали придирчиво и строго.

— Данилину можно принять,— горячился Саша.

— У нее есть тройка по алгебре!— возразили ему.

— Зато она девчонка надежная,— настаивал Саша.— Помните, летом одна из всего нашего класса была в трудовом лагере. Так, Данилина?

Юля кивнула и заулыбалась. Вспомнила, как жарким августовским днем приехал на дачу, где она отдыхала, отец.

— Тебе, Юля, звонили из школы,— сказал он.— Нужны добровольцы. Заболели двое восьмиклассников из трудового отряда, а в совхозе их ждут. Нужно заменить. Поедешь?

— Конечно, поеду,— заспешила Юля, оттирая руки от земли — возилась с огурцами на огороде. Быстро она собралась и помчалась в Ленинград.

Ох, и болели же у нее спина и руки, снились по ночам зеленые редисочные шевелюры. А наяву она укладывала ящик за ящиком вырванную из гряд редиску. И, выполнив норму, спешила к тем, кому нужно было помочь. Так и работала, хотя оказалась в отряде самой младшей.

— ...Ну что, рекомендуем Данилину в комсомол?— переспросила ребят классная руководительница.

Руки поднял весь класс.

— Минутку, минутку,— вдруг что-то вспомнила учительница.— А тебе, Юля, четырнадцать лет когда исполнится?

— Тридцатого мая.

— О, боюсь, что комитет комсомола не успеет тебя принять. Сама понимаешь, последний день учебного года, — расстроенно сказала учительница.

Юля чуть не расплакалась.

Дома отец ее утешил.

— Считай, Юля, что у тебя испытание. Как у нас, коммунистов, кандидатский срок.

Юлька с отцом согласилась:

— Правильно, я за это время алгебру и геометрию подтяну...

— Вот-вот. И вообще, посмотри вокруг повнимательнее — что можешь полезного сделать. Комсомольцы ведь люди взрослые. Они не только о своих оценках заботятся.

Как раз через неделю учительница труда привела школьниц в швейное объединение «Первомайская заря». В окна

просторного цеха било солнце, стрекотали машины, выходили из-под бойких игл яркие, легкие кофточки и платья. Девчонки только успевали головами вертеть, а Юля вдруг спросила сопровождавшего их мастера:

— Скажите, пожалуйста, почему многие машины в цехе не работают? Сломаны?

— Оборудование у нас отличное, исправное. Да только — людей не хватает, — вздохнул мастер.

Юля внимательно слушала, потом обернулась к подругам:

— Девочки, мы ведь тоже шить умеем. Не зря же на уроках домоводства занимаемся. Давайте поможем? Платье сложного фасона, конечно, не получится, но ведь есть работа и попроще, наверное.

— Конечно, есть,— обрадовался мастер.— Наволочки,

например. Чтобы их выпустить, тоже рабочие руки нужны.

Вместе пошли они к начальнику цеха, главному технологу. Взрослым ребячья идея понравилась, только предупредили: «Работать без брака, чтобы объединению за вашу продукцию не было стыдно».

Очень скоро кабинет домоводства превратился в фабричный цех. В работницы записались все девчонки с пятого по восьмой классы. Директором школьной фабрики выбрали Юлю Данилину. И привезла она с «Первомайской зари» первую партию кроя — куски материи.

Казалось бы, простое дело наволочка: три шва и готово. Но за первую смену целая бригада сумела сшить только три штуки. Строчили, пороли, наметывали, опять строчили...

— Эх,— вздыхала Юля,— если у нас так дело пойдет, за два года не справимся. А мы ведь обещали тысячу штук сшить.

Опасалась она зря. Девчоночьи руки ловкие, научились быстро. И до позднего вечера наперегонки тарахтели старенькие швейные машинки, росла стопка выглаженных, аккуратно сложенных наволочек. Каждая бригада трудилась по часу в неделю, но были девочки, которые приходили сюда гораздо чаще. И директор Данилина, конечно.

Однажды вечером распахнулись двери, влетела в кабинет разгневанная женщина:

— Вот где моя Татьяна пропадает! Ну-ка, марш домой. Нечего ерундой заниматься — лучше бы уроки учила.

Пятиклассница Таня неохотно поднялась из-за стола, отложив в сторону ножницы.

30

9