Костёр 1985-07, страница 22

Как было бы хорошо, уснув вечером, проснуться через десять лет... Ты уже взрослый, школа давно окончена. Почему так не бывает? Когда грустно и одиноко, всегда хочется такого чуда. Ну пусть бы прошло не десять лет, а несколько месяцев, даже недель. Ничего не чувствовать и вместе с тем расти, сочинять музыку, все пережить спящему! Проснешься, а на столе кипа бумаг с нотами прекрасных мелодий. Никто не обзывается... Но так не бывает.

Однажды мама попросила Андрюса сходить к соседям, взять у них большую сковороду. Она собиралась печь пирог. Очень не хотелось ему идти, вдруг Игнаса встретит. Но надо. Так и оказалось. Игнас был дома один, родители кормили скотину. Андрюс решил обождать.

— Смотри,— сказал Игнас,— какая гармоника. Брат вчера привез.

Губная гармошка была действительно очень красивая, и Андрюс не выдержал:

— Дай попробовать!

— Конечно, конечно,— любезно согласился Игнас.— Красивая вещь, правда?

Андрюс поднес гармошку к губам, и по избе поплыла светлая мелодия народной песни. На пороге появилась мать Игнаса:

— А, у нас гость!

Обтерев руки фартуком, она села за стол и попросила:

— Сыграй еще что-нибудь...

— В другой раз. Мама у вас сковородку просит для пирога. Печка уже протопилась.

— Ну, как хочешь. Приходи к нам почаще Андрюс.

Вечером, когда надо было идти за коровой, неожиданно зашел Игнас:

— Мне надо с тобой поговорить. Бери веревку и пошли.

Голос его обещал что-то недоброе. Но за коро вой все равно надо идти. Кроме веревки Андрюс прихватил горбушку для буренки.

— Слушай, — сказал Игнас, когда они вышли.

— Мы можем договориться по-хорошему...

— О чем договориться? — насторожился Андрюс.

— Отдай свою коллекцию марок, и я буду молчать, как земля. Собака не залает.

— Почему я должен е.е тебе отдать? — не понял Андрюс.— И почему должна собака лаять?

— Гармонику-то ты украл?

— Гармонику?!

— Ага, испугался! Испугался!

— Клеветник! Презренный ты клеветник,— еле слышно, будто самому себе, ответил Андрюс.

- — Обзывайся как хочешь. Я привык. У меня кожа толстая, как у слона. А вот о том, что ты — вор, всем интересно будет узнать. Композитор, а проворовался. Ха-ха!

Он покровительственно положил руку на плечо Андрюса:

— Да ты не бойся. Не такой уж я плохой. Хочу договориться по-хорошему. Гармоника-то тебе нужнее. Отдашь марки, сразу онемею.

— Отстань! — Андрюс сбросил его руку.— Не брал я твоей гармоники.

— Как хочешь,— оскалился Игнас.— Сегодня же скажу своей маме. А завтра вся деревня узнает, что ты вор!

— Но твоя мама видела, что я оставил гармонику на столе!

— А я скажу, что ты еще раз заходил.

— Но ты-то знаешь, что я не крал. Если тебе нужны мои марки, я и так отдам. Зачем эта ложь и клевета?

Такой доброты Игнас не ожидал. Он привык драться и получать сдачи. Он прикусил губу. Но отступить уже не мог.

— Не изображай из себя ангела. Хорошо подумай. Завтра, надеюсь, принесешь мне коллекцию.

Игнас свистнул и, оставив Андрюса, побежал к игравшим в футбол ребятам. Андрюс сел в сторонке и стал ждать коров.

Что делать? Андрюс долго не мог заснуть. Кажется, что ничего делать и не надо. Он ведь не брал гармонику. Сказать родителям? Те побегут к соседям. Игнас готов к этому. Скандал неминуем. И Андрюс получит еще одно прозвище: «Вор!» Кому он объяснит, как все есть на самом деле? Никто и слушать не станет.

Нет, коллекцию придется отдать. Но где гарантия, что Игнас не распустит новую клевету: «Андрюс проворовался и за молчание заплатил своей коллекцией. Вот, пожалуйста, смотрите!»

Утром Андрюс проснулся разбитым. Родители были уже на ферме. Сестренка играла во дворе. Весь дом пропах вчерашним пирогом. Будь проклят этот пирог, из-за которого пришлось идти к соседям! Андрюс решился. Пусть! Взял из шкафа кляссер и отнес Игнасу.

— Вижу, ты просто молодец! — похвалил тот.

Андрюс молча положил марки на стол и вышел.

— Не бойся, я никому не скажу! — уже у калитки догнал его голос Игнаса. Андрюс даже не обернулся.

И дальше потекли дни, похожие друг на друга как капли воды. Андрюс потихоньку стал забывать этот случай. В конце лета его мама получила недельный отпуск. Жить Андрюсу стало свободнее. Он бегал на озеро купаться, загорал. Ребята не обращали на него внимания. Андрюс даже радовался, что ему никто не мешает.

В один из дней, лежа на мягкой и теплой траве, Андрюс слушал шум озера, камышей, ветра. И был очень счастлив. Мощная красивая музыка вновь звучала в ушах. Наблюдая за низко плывущими облаками, мальчик чувствовал, как из дальнего далека к нему плывет мелодия, ни одним своим звуком не похожая на прежние. Андрюс даже напрягся, крепко зажмурил глаза.

И вдруг:

— А-а-а-а!

Откуда такой страшный аккорд?

— А-а-а-а!

Нет, это не аккорд! Зов о помощи!

Андрюс вскочил. У берега весело плещутся малыши. Но он видит, что возле большого камня

кто-то тонет.

— Тонет! — не своим голосом закричал Андрюс. Но никто его не услышал.

16