Костёр 1986-03, страница 29
К 100-летию со дня рождения С. М. Кирова ОТ ОТРЯДАМарт, двадцать седьмое число — особый праздник для 397-й ленинградской школы, для дружины имени Кирова: в этот день родился Сергей Миронович. В школе много гостей — из разных городов, где жил и бывал Киров, из дружин, что носят его имя, приезжают ребята в Ленинград, «кировцы» собираются на свой ежегодный слет. — Мы из Уржума приехали,— рассказала мне Вика Ко-раблева.— Это город, где родился Сережа Костриков, в 1886 году, а уже потом он взял псевдоним — Киров. В Уржуме были политические ссыльные, он с ними познакомился. Сделал печатный станочек — гектограф, печатал на нем прокламации, сам их расклеивал ночью. Потом Сережа поступил в промышленное училище в Казани. Как-то он побывал на мыловаренном заводе фабриканта Крестовникова, а потом писал: «Рабочие работают день и ночь и круглый год без всяких праздников. Как это подумаешь, так и скажешь: зачем это один блаженствует и ничего не делает, а другой никакого отдыха не знает и живет в страшной нужде,— почему это, как вы думаете?» Сереже хотелось поделиться с кем-нибудь своими мыслями, он посылал письма в Уржум, Юлии Васильевне Глушковой. Она работала воспитательницей в приюте. В том самом приюте, где Сережа воспитывался. Ведь он рано остался сиротой... Гости рассказывают о себе, о своих находках, но и хозяевам тоже есть о чем рассказать. Наталья Михайловна Вотте преподает английский язык, а двадцать лет назад она была пионеркой — в этой же 397-й школе. — В 1965 году начался для ОТРЯДУдружина стала кировской. Имя мы получили, но, честно говоря, плохо представляли: что делать надо? Помню, Таня Ковалевская говорит: «Надо прежде всего песню придумать, свою, для нашего отряда». И сама стихи написала. Мы взяли музыку Пахмутовой и потом всем отрядом пели: \ Киров шагает походкой широкой, С думой большой над Невой синеокой... Поездки у нас начались — в Уржум, в Астрахань—в те места, где Киров жил и бывал, где есть такие же, как мы, «кировцы». А самое интересное мы все-таки здесь узнали — у себя в Ленинграде. Мы ведь рядом с Кировским заводом, где многие Сергея Мироновича помнят. Например, Усман Заки-рович Каримов — в двадцатых годах он был слесарем. — Вот его воспоминания,— Марина Федотова положила на стол толстый альбом. Ма- — в совете школьного му- нас кировский поиск. Тогда только одному нашему отряду присвоили имя Кирова, четверо-клашкам, а потом у нас вся рина — зея, водит по нему экскурсии.— Наши ребята записывают рассказы людей, которые были с Кировым знакомы. Я прочитал рассказ Каримова. «Сергей Миронович часто приходил в наш тракторный цех. В черной косоворотке, в сапогах — он ничем не выделялся, ни одеждой, ни поведением. И чаще всего ночью появлялся, в ночную смену. Так объяснял: «Днем никак не выбраться из Смольного, все дела без конца. А сейчас вся канцелярия спит, как раз можно спокойно побывать на заводах». И потом, смотришь, какой-нибудь рабочий из дневной смены вдруг остается в ночную. Мастер к нему: «Вася, ведь устал, иди домой!» А Вася отвечает: «Я посмотрел на нашего Мироныча, как ты думаешь, разве не устает он за день? А вот ночь — он с нами...» В 1929 году вышли наши первые «Фордзоны-путиловцы». Киров пришел как-то на сборку — опять ночью, радовался, глядя на новенькие машины. А потом видит: сборщик стальной кувалдой загоняет втулку.— «Что это вы делаете?» — «Втулка плохо обработана, не лезет».— «Ну, возьмите другую втулку, позовите мастера, пусть разберется»,— Киров всегда огорчался, если видел неаккуратную, поспешную работу. Со слесарем поговорил, а потом наклонился, поднял с пола бронзовую детальку: «Брось монету, уверен, что каждый поднимет. А ведь эта деталь стоит дороже!» Рабочие пожаловались Кирову, что на улице около проходной большие лужи, грязь — не пройти. Киров на следующий день приехал на завод, вызвал директора — на проходную. Предложил: «Давайте прогуляемся». И повел директора — прямо по той улице, делая вид, что не замечает ни грязи, ни луж. Киров-то в сапогах, а директор в полуботинках — остановился, смутился. И сразу все понял, догадался, зачем Сергей Миронович его сюда привел. Лужи у проходной засыпали, проложили гаревую дорожку — на следующий день. И Киров всегда так — не читал нравоучений, не отдавал приказов, а делал так, чтобы человек сам понял, что от него требуется...» Потом Марина показала экспонаты. 24 |
