Костёр 1986-12, страница 33

Такелаж, бакштаг и шпор, Ванты, фалы, штаги, шкоты, Степс, вантпутенс, реи, грот.

. Пентеконтеры, драккары, Кони, шхуны и лодьи, Флейты, гукеры, тартаны, Бриги, струги, Корабли.

Иной раз ему казалось, что все эти слова плавают вперемешку на воде, как обломки кораблекрушения, и собрать их, понять, что, откуда и зачем — невозможно. Корабль теперь представлялся Шурупчику чрезвычайно сложным устройством типа швейной машинки — шпульки, стрелочки, винтики, колесики — все двигается и жи-

О

вет своей загадочной жизнью.

ф • I

И все-таки подул легкий норд'— начинало проясняться. Отдельные слова выпрыгивали из водоворота и становились вдруг совершенно понятными.

Тот самый «Фредерик», например, которого дедушка помянул в несчастный день на берегу Клязьмы, оказался первым русским трехмачтовым военным кораблем. Построили его в 1634 году — тридцать шесть метров длиной, двенадцать — шириной. Кроме парусов, «Фредерик» имел двадцать четыре весла и несколько пушек. Но конструкция корабля была слабой. В первом же походе по Каспийскому морю он попал в шторм и затонул...

...Чем дальше углублялся Шурупчик в книгу, тем светлее становилось небо над ним. Названия корабельной оснастки отделялись от названий кораблей. Одно за другим, шеренгой, выстраивались слова, как команда на палубе судна.

Оказалось, что все вместе корабельные мачты называются — рангоутом.

Такелажем оказались корабельные тросы, канаты, лини.

Шурупчик теперь распевал свой морской гимн и пояснял дедушке каждое отдельное слово из него.

Но строить модель фрегата дедушка пока не разрешал.

— Практика нужна,—. говорил он.— Хотя бы на сарае. Надо же как следует держать инструмент в руках.

Строить сарай оказалось интересно, хотя он получился самым простецким сараем, который, конечно, не годился для морей-океанов.

— А если потоп? — изредка интересовался Шурупчик.

— Ну, до потопа ты успеешь сто маленьких и

сто больших кораблей построить,— подбадривал дедушка.— Научись — главное!

Шурупчик снова строгал, сверлил, пилил, делал пазы, шлифовал и красил, а также — паял, склеивал, клепал и шкурковал. Руки у него уж не чесались при виде какого-нибудь там молотка, а стали ловкими-точными, такими, в которые £мело можно вложить хоть шпагу, хоть коловорот.

— Теперь, пожалуй, принимайся за фрегат,— сказал дедушка, когда сарай уже был подведен под крышу.— С этого дня — ты корабел!

Не один, не два заката окрасили розовым цветом строящийся фрегат. Наконец Шурупчик установил рангоут, укрепил такелаж, разместил на палубе надстройки и дельные вещи.

— Морской домик получается,— радовался он.— Этакий морской сарайчик!

Настал день, когда Шурупчик тоненькой кисточкой вывел на борту это имя. Имя со скрещенными шпагами посередине —

«А л е X а н д р о»

На утро они с дедушкой вновь собрались на Клязьму. По реке плыли «притопленные желтые листья. Шурупчик осторожно прислонил фрегат к воде, чтобы тот пообвык и прислушался к Клязьме. Течение увлекало корабль, и Шурупчик разжал ладони, будто выпускал птицу.

• ¹

Фрегат качнулся, обретая остойчивость, и пошел по Клязьме, подгоняемый течением, под всеми парусами — под. фоком, гротом и бизанью, под фок-марселем, грот-марселем и крюйс-марсе-лем, под фор-брамселем, бом-кливером и фор-стакселем. И все паруса наполнялись пока еще Клязьминским подмосковным ветром и гнали фрегат в Оку, в Волгу, в моря-океаны. И уносил фрегат на борту имя со скрещенными шпагами. И обгонял он плывущие листья.-И Клязьма, кажется, становилась под ним чище и полноводнее.

А Шурупчик стоял на деревянных мостках и глядел вслед фрегату. И тайное имя его уплывало на всех парусах. Уходили за горизонт благородные разбойники, скрещенные шпаги, пиратские флаги.

— Пусть плывет,— говорил дедушка, всходя на крякнувшие мостки.— Не трогай его — большому кораблю, как говорится, большое плавание. Построишь новый — правда, Александр?

И они, поглядев еще немного вслед, пошли домой, рассуждая, доплывет ли фрегат до моря и какой шторм сможет выдержать.

Если в книге сказано, что, построив из остатков потерпевшего крушение корабля большую лодку, оставшиеся в живых путешественники покинули остров, взглянув в последний раз на КАЛАНОВ и МОРСКИХ КОРОВ, плавающих у берега, то о какой экспедиции идет речь? Когда это было?

Если в книге сказано, что ученые, вытащив сетью акулу неизвестного ранее вида, обнаружили, что она светится, что можно предположить о ее образе жизни?