Костёр 1987-04, страница 40Веселые, отчаянные сме шинки прыгали в ее мы — сразу в два сказали ей: Здравствуй! глазах, и голоса НА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМОЙПАРАЛЛЕЛИВ сопровождении корейского офицера мы вышли на специальную балюстраду — перед нами всего в десятке-другом метров лежала уже чужая территория. Там, за линией перемирия, начиналась Южная Корея. Из-за приземистого строения появился солдат, вроде в американской форме, посмотрел в нашу сторону, щелкнул фотоаппаратом. Так началось наше знакомство с тридцать восьмой параллелью, по которой проходит военно-демаркационная линия, разделяющая Корею на две части. Затем наши корейские друзья показали нам дом, где по сле нелегких, изнурительно-долгих переговоров в июле года было подписано 1953 соглашение о перемирии. Свою подпись под этим соглашением поставил американский генерал Кларк. Впоследствии он писал в своих мемуарах: «Выполнив правительственные инструкции, я удостоился лишь бесславной чести оказаться первым американским командующим, который подписал соглашение о перемирии в проигранной войне». Корейская Народно-Демо-кратическая Республика в те трудные дни не осталась одинока. На ее стороне были все прогрессивные народы мира, страны социализма. Именно они помогли народу КНДР выстоять в неравной борьбе. ЗВУК СИРЕНЫЭто было неожиданно и странно. Горничные в отеле вдруг начали затягивать окна черными, светонепроницаемыми шторами. И делали это сно ровисто и старательно — так, чтобы нигде не оставалось ни щелки. Позже, уже вечером, я услышал воющий звук сирены. Звук этот прокатился по городу и затих. На мгновение я погасил свет в комнате и, отогнув край шторы, выглянул на улицу. Город был погружен во тьму. Только чуть посвечивал фонарик постового регулировщика. Еле угадывались темные — без единого огонька — глыбы домов. Я тщательно прикрыл штору и снова включил свет. В этот момент ко мне в номер заглянул мой спутник Николай Луков. У него было взволнованное и удивленное лицо. — Что происходит? — спросил он. — Я не понимаю. Он был сравнительно молодым человеком, родившимся уже после войны, и ему действительно трудно было догадаться, что означает все происходящее. Я же понял сразу. Я хорошо помнил, как еще до войны в Ленинграде устраивались учебные воздушные тревоги. Как выла сирена, как тщательно соблюдалась светомаскировка, как погружался город в черноту ночи... То же самое происходило теперь в Пхеньяне. Часа через полтора прозвучал сигнал, отбоя. Город снова засветился огнями. Если говорить честно, в тот вечер в Пхеньяне я испытывал некоторые сомнения: так ли уж необходимо сейчас, в мирное время будоражить город учебными тревогами? Да, должен признаться, именно такие мысли приходили мне в голову. Но вот спустя всего несколько месяцев г1осле нашей поездки мир стал свидетелем того, как без всякого предупреждения, по-пиратски обрушила американская авиация бомбовый удар на столицу Ливии. Обрушила только потому, что Вашингтону не по нраву политика этого государства. Вот и сейчас, когда я пишу этот очерк, передо мной на столе лежит утренняя газета с таким сообщением: «Как передает агентство ЦТАК, самолет американских ВВС SR-71 сегодня вторгся в воздушное пространство над территориальными водами КНДР к востоку от Косона...» Так что нет, пожалуй, совсем не напрасно время от времени звучит сигнал тревоги над мирным Пхеньяном. Город этот знает, что такое война, и потому он так дорожит своим чистым небом. Рисунки Б. Чупова |