Костёр 1987-05, страница 37
Мари вновь заплакала. Он слышал в дреме, как они запели, а когда он свесил голову вниз и глянул, они сидели обнявшись, Мари всхлипывала, и пели скрипучими старушечьими голосами песню, где слова были почти неразличимы: да я-я-ааа одета-ааа... — он засыпал, он посапывал носом, он слышал, как бабка Наталья спросила: «Мы не мешаем тебе спать, милый?..» Потом сон отступил. И он услышал: — А знаешь, Мари, мы не умрем, — заговорила теперь бабка Наталья, — я искала и нашла выход: если Матрена и завтра не вернется, мы сделаем вот что: мы поработаем... — Как? — Помнишь, она жаловалась: в огороде, мол, полоть надо — мы прополем ей грядки... и поедим хлеба с картошкой — за труд! Это будет справедливо. — Глубокая мысль, Наташа! какая глубокая и верная мысль! — подхватила Мари. Мальчик канул в недолгую дрему, как-то сразу успокоившись за их жизнь. А разговор старух теперь, вероятно, кружил и кружил возле тех невсполотых грядок. Он проснулся от легких шагов: сухонькая Мари вдруг устремилась к окну, открыв ставни, она приникла к маленькому окошку — и вгляделась: — Наташа! Какое очарованье! какая луна! — Да, сейчас полнолуние, — откликнулась бабка Наталья. — Нет, она замечательная, эта луна, — она упоительная! Ты слышишь, Наташа, — луна! — И что же? — Как что — замечательная же видимость, все как на ладони... Мари теми же легкими шагами метнулась от окна к своей давней подруге: — Наташа, милая, ты только не спорь, ты такая спорщица и упрямица, с самого детства. Что ты доказываешь? кому?.. Матрена не права, конечно, бросила нас на произвол: с гостями, тем более с родней, так не поступают... — С родней только так и поступают, — сказала бабка Наталья. — Именно с родней. — Но — не спорь же. Ведь ты согласна, ведь «Ь ты сама нашла этот выход: пойдем туда. Я тебе уступала, Наташа, — уступи и ты теперь, — ты согласна? Молчание. — Ты согласна, Наташа? Бабка Наталья сказала наконец, что она согласна, и вот в лунную ночь две голодные старухи вышли в огород, подрагивая от холодка, и принялись среди ночи обдергивать грядки. Согнувшиеся, они двигались полшажок за полшажком, медленно, поначалу не столько изымая сорняки, сколько — разглядывая. Они было поискали мотыги, но не знали где и не нашли, к тому же ночью, 32 |
