Костёр 1987-10, страница 10
От тяжелых ран умер Григорий Лукин. Петр очень горевал, видя, как гибнут старые его товарищи. «Друга моего не стало,— писал он в Москву.— Не оставьте без заботы родителей его». В конце сентября наступили холода. Солдаты мерзли в легкой летней одежде — с тоской вспоминали о жарких днях. На исходе была мука, сухари да солонина. А к туркам подходила морем подмога — свежие силы. Крепость Азов была вроде Кощея Бессмертного — срубят ему голову, а он в море окунется — и цел-невредим. Вновь собрался военный совет. Снять осаду порешили. Петр только молча кивнул. Не хотелось так бесславно от Азова уходить, но понимал — не взять в этот раз крепость. В захваченных каланчах оставили три тысячи войска для обороны и двинулась русская армия домой по морозным заснеженным степям донским. Путь был тяжелый и на душе у всех было тяжело. Неудачей закончилось первое ратное дело. — Господин бомбардир, Петр Алексеевич,— подошел к царю Федосей Скляев,— как же так — не пойму! Три месяца стояли под Азовом, дрались с турком храбро, а уходим, как псы побиты, несолоно хлебавши?! 8 — Да как думаешь, Федосей, можно ли одной рукой драться и в драке сей победить? Всегда битым будешь! А у нас-то всего и есть одна рука — войско полевое. Вот к весне флот построим — ухватимся за Азов-крепость двумя руками! Это было удивительно слышать в голых степях донских! Откуда за зиму флоту взяться? ГОЛЛАНДСКАЯ ГАЛЕРА Вернулась армия в Москву. А уже через неделю вышел приказ — запасы готовить, оружие чистить, лошадей кормить! — новый поход весной. Но без второй руки, которая бы охватила крепость с моря, конечно, не обойтись. Нужен настоящий флот — не казацкие лодки, не струги да плоты. Они перед военным кораблем, что мухи перед слоном. Например, галеас — тридцать метров длиной, шириной девять, три мачты с парусами и тридцать шесть пушек! Или галера — длиной сорок метров и шириной шесть да еще шестью пушками вооружена. Полторы сотни матросов управляются на галере с веслами, парусами и пушками. Такую вот галеру еще до Азовского похода |
