Костёр 1988-01, страница 41

стало не по себе, и он отошел в сторону, я кинулся за ним следом, обогнал, стал напротив и гляжу.

Одна молодая мать сказала:

— Мой ребенок никогда ничего не глотал, а тем более карандаши. Я не знаю, что вам сказать.

Старик сказал:

— Однажды, давно, я проглотил красное стекло. Я тогда чуть не умер. Но ничего. Пронесло. И сейчас я, как видите...

Моя мать опять завопила:

— Боже мой, весь целиком длинный карандаш. И он был красного цвета!.. Что теперь будет с ним?

Маленькая девочка сказала:

— Нужно пощупать его живот. Если карандаш весь целиком — он ведь длинный,— то его можно прощупать.

Соседи окружили меня, а врач в это время незаметно вышел. Они стали мять мне живот, как

9

тесто. Я испугался и заорал.

Девочка сказала:

— Да, точно, он в животе! Если бы его там не было, он не стал бы так орать.

Напуганный, я залез под рояль. Оттуда наблюдал за остальными. Все вокруг стали спорить, никогда у нас так не галдели.

Мне было тогда года три или два. «Неужели они хотят вытащить у меня цветной карандаш?» — думал я. Я уже верил, будто вправду его проглотил. И мне было так интересно, что я ни за что не хотел бы отдать его никому другому.

Потом их что-то отвлекло, все успокоились, соседи начали расходиться. Родители занялись другими делами, про меня забыли, и я вылез из-под рояля.

Я нашел отцовский пиджак, вынул у него из кармана коробку с цветными карандашами и открыл ее: красный карандаш, он был всех меньше, почти на три четверти сточен, лежал там вместе с другими — миленький красный карандашик.

Я спрятал коробку как можно дальше, чтобы думали, будто я все карандаши проглотил вместе с коробкой — еще интереснее!

Но все как-то прошло незаметно.

Так никто и не может найти эту коробку с цветными карандашами. Наверно, она лежит там до сих пор.

Я ведь не помню, куда я ее тогда спрятал.

Но ни за что не могу забыть случай с красным карандашом, потому что он был самым первым, как я себя помню.

ФФО