Костёр 1988-03, страница 32
пальцы удлинятся каким-то образом или сам журнал придвинется... Но нет, нет, поражение, все безуспешно, все зря. Он прижался щекой к диванному боку: душный он, колючий... неласковый. Весь этот диван — толстый, душный, набитый ватой... какая-то обреченная сдавленность в нем: чем-то начинили и зашили наглухо, пружины сдавили, и они должны существовать там в темноте, без воздуха... не разогнуться! Славка чуть не заплакал, думая то ли о диване, то ли о себе самом: что же никак не выпрямиться, не расправить плечи, не вдохнуть полную грудь воздуха — холодного, чистого, на ветру? Прижимаясь к дивану, он видел одним глазом: за диваном свой особый задиванный мир. Свет от лампы падает вдоль стены, стена вся в неожиданных буграх и вмятинах, а всегда казалась ровной. Шершавая некрашеная фанера — сзади та- О упал кои диван, в то время как спереди, сверху, то, что на виду, обтянуто красивой материей, подлокотники покрыты лаком. На фанере лежал толстый слой пыли. Дохлый паук валялся вверх лапками, отбрасывая косую мизерную тень. И журнал туда — как космический корабль в лунный безжизненный пейзаж. Упал и покалечился — под-мялись страницы, обратно ему не взлететь... Отец задержался: делали у них в бухгалтерии отчет. ОтеЦ принес Славке карандаш. — Это тебе. Смотри, со стирательной резинкой на конце. Славка обрадовался карандашу. Он заточил его осторожно и попробовал, как он пишет. Славка решил, что нужно приспособить новый карандаш для какой-нибудь особой цели. Например, отправившись в поход, он заведет обязательно походный дневник и будет делать записи этим вот карандашом. Ручку с собой не потащишь: и большой запас чернил требуется, и чернила расплываются от воды... под дождь ведь можно попасть; твой плот или корабль пойдет ко дну, и ты вместе со своими путевыми записями окажешься в море... Карандаш он привяжет крепким шнурком к блокноту — это и будет походный дневник. Английский он отложил. Не насовсем, а до завтра. Завтра — первое сентября, первый день учебы, первый день осени — как бы отчетливая черта, от которой лучше всего начать новый разбег. Славка уложил учебники в портфель. Мама повесила отглаженную рубашку на спинку стула. Слава, вот рубашка на завтра. Да,— сказал Славка. Он сидел на краешке дивана. Мама присела на стул. Все уложил — учебники, тетрадки? Она дотронулась рукой до его портфеля. — Да,— ответил Славка. Ему хотелось, чтобы мама еще что-нибудь сказала — что-то значительное и... утешительное, даже ласковое... Раньше было много разговоров — с учителями, с родителями, с одноклассниками... со многими людьми, но все обрывалось, не дойдя до чего-то главного, до самой важной мысли. в |
