Костёр 1989-06, страница 9
лет незабытая обида прорвалась в стихах. Гонители, он — ваш! вам плески и хвала! Терзайте клеветой его дела земные, Но не сорвать венка вам с славного чела, Но не стереть с груди вам раны боевые! А пока что шла война. Давыдова назначают командовать передовым отрядом русских войск, и 9 декабря он занимает Гродно. Два дня он правит городом единолично, передает подошедшим войскам продовольственные склады и снова — вперед. 1 января 1813 года наша армия перешла границу. Находясь в авангарде передового корпуса Винценгероде, Давыдов проводит едва ли не самую значительную из своих операций. С небольшим отрядом гусар и казаков он занимает столицу Саксонии — Дрезден. С истинно партизанской изворотливостью он внушает противнику мысль о значительности русских сил, собравшихся у стен города. Ночью по приказу Давыдова казаки разводят множество бивачных костров, а днем Денис с гусарами сам хитроумно маневрирует на глазах у защитников Дрездена. В результате он не только входит в крепость без единого выстрела, но и заключает с французами краткосрочное перемирие. Сорокатысячная русская армия еще только подходит к Дрездену, а неугомонный, деятельный Давыдов приказывает городским властям начать сбор и подвоз продовольствия. Одним словом, удача несомненная! Но так же несомненно и то, что начальство Давыдова разгневано на него сверх всякой меры. Это как же нужно запартизаниться, чтобы не понять, что командир корпуса Винценгероде тоже хочет лично занять город, а командующему армией генералу Блюхеру просто необходимо въехать в Дрезден на белом коне. В общем, заключая перемирие с французами, Денис совсем забыл, что мир с собственным начальством куда важнее. Разъяренный Винценгероде отстраняет Дениса от командования и, ссылаясь на нарушение дисциплины, едва не доводит до суда. Целых полгода боевого офицера томят в штабных коридорах. Лишь летом 1813 года он получает под свое начало два донских полка и с боями доходит до Франции. За сражение при Ла-Ротьере полковника Дениса Васильевича Давыдова производят, наконец, в генерал-майоры. То, что произошло дальше, трудно объяснить простой случайностью. В конце 1814 года в приказе по армии было объявлено, что он получил чин генерал-майора «по ошибке» и переименовывается снова в полковника. Можно только догадываться, кому из штабных героев захотелось лишний раз унизить Давыдова. «Ошибка» едва разъяснилась к декабрю 1815 года. Прослужив генералом мирного времени пять лет, Денис Васильевич выходит в отставку. Начинается работа над записками о партизанской войне, над стихами, мирная жизнь в подмосковном имении. Но стоит персам в 1826 году вторгнуться на Кавказ, и Давы дова тут же вспоминают. Правда, генералу Давыдову предоставляется решать самому, ехать на Кавказ или нет, но как мог он жить барином под Москвой, разъезжать по московским гостиным в генеральских своих эполетах, когда в пределах России снова был враг. Нет, не наезднику пристало Петь, в креслах развалясь, лень, негу и покой... Пусть грянет Русь военною грозой — Я в этой песне запевало! • j | С Кавказа Давыдов возвращается в 1827 году. Двенадцать лет жизни остается ему, и многому еще суждено произойти. Все теснее сближается он с Пушкиным, Жуковским, Вяземским, им первым отдает на строгий суд свои стихи. По праву занимает Денис место среди сотрудников пушкинского «Современника», а его литературная и воинская слава становится уже европейской. Сам Вальтер Скотт пишет ему, восхищаясь столь редкостным соединением талантов. Однако главное событие этих лет — издание книжки стихов Давыдова с биографией поэта. Все то, что составляло смысл жизни Давыдова, соединилось под этой обложкой, и словно подводя итог, он заканчивает свою биографию: «Мир и спокойствие — и о Давыдове нет слуха, его как бы нет на свете; но повеет войною — и он уже тут, торчит среди битв, как казачья пика. Снова мир, и Давыдов опять в стенах своих, опять гражданин, пахарь, ловчий, стихотворец, поклонник красоты во всех ее отраслях... Вот Давыдов!» Рисунки В. Шаронова |
