Костёр 1989-08, страница 43

«У меня зазвонил телефон»... Этой строчкой из всем известного стихотворения Чуковского я

хочу начать свои рассказ о путешествии по Северному морскому пути. А точнее — о конечном пункте моего плавания по Арктике, о Дудинке на Енисее. Очень интересное это место.

Итак, у меня зазвонил телефон, и приятный, даже какой-то уютный женский голос пригласил меня срочно вылететь в Мурманск, где я сяду на ближайший отплывающий корабль и мы без промедленья выйдем в море.

Меня ждали арктические льды, белые медведи, северные олени и полярные сиянья — так я представлял Арктику по книгам и кинофильмам. Так ее представляли себе, оказывается, и мои домашние, потому что мой десятилетний сын тут же категорически заявил: «Папа, привези мне оленьи рога».

Я с легким сердцем обещал. Я надеялся, что без особого напряжения выполню их просьбы.

Не стану описывать долгие дни и ночи нашего плавания сначала по чистой воде, а потом во льдах за проливом Карские Ворота, где мы видели (все-таки видели!) единственного за все путешествие белого медведя. Медведь ловил рыбу и при нашем приближении плюхнулся в полынью.

Как-нибудь в другой раз я расскажу о жизни на современном огромном теплоходе, где есть и спортивный зал, и сауна, и необыкновенно точные навигационные приборы, позволяющие безошибочно двигаться в полной темноте надвигающейся полярной ночи.

«В Дудинку пришли в четыре часа утра по московскому времени. Температура воздуха —31. Морозная дымка. Светло. В каюте старпома работает телевизор. Всю дорогу он молчал, далеко от телецентров. Теперь заработал. Высоко на берегу виден ретранслятор. На экране

Александр ШКЛЯРИНСКИЙ

московская программа — испанский язык. Капитан и старпом внимательно смотрят. Понятно — они ходят за границу, им интересно».

В Испанию я пока не собираюсь, поэтому с испанским языком можно подождать. Одеваюсь, беру фотоаппарат, спускаюсь по трапу нашего теплохода «Капитан Кудлай» и выхожу в порт. Лес кранов, длинные цепи вагонов, бочки, ящики — вот первое впечатление.

Город-порт, или, вернее, порт-город, потому что все в Дудинке подчинено интересам порта. Им в основном и кормится почти тридцатитысячное население. Порт задает тон. Порт фасад и лицо Дудинки. Лицо, надо сказать, своеобразное, таких я нигде больше не встречал.

Дело в том, что паводок разливающегося весной Енисея затопляет линию берега, где стоят частоколом краны. И вот, чтобы не повредить краны, на

это время их перемещают повыше, куда вода до них не доходит.

Енисей — сильная река, и вода поднимается в нем высоко, на несколько метров. Представляете, сколько нужно усилий, чтобы каждый раз перетаскивать наверх всю эту технику, чтобы ее не залило?

...А сейчас мороз, какого пока нет еще нигде по стране. Минус 31. Завтра будет минус 38. По радио обещали.

Еще горят фонари на главной улице города. Словно большие желтые яблоки, развешанные между домами. Город давно проснулся, разница с Москвой четыре часа, стало быть, сейчас уже за восемь.

А вот и фонари погасли. Только огромное, тоже похожее на яблоко, дымно-красное солнце приподнялось над горизонтом да так и осталось над самым краем заснеженной сопки. Древнее солнце над древней землей.

т>ш\

37