Костёр 1989-10, страница 50
ки вновь взялся за черное дело. А чтобы его не поймали, он крал малышей изредка... Много ли, мало ли времени прошло, но вот остался из всех зверят один зайчонок. Однажды днем, пытаясь подражать голосу мамы-зайчихи, Буки запел: О, мой малыш, Беги ко мне скорей! Я молока полна — Ешь посытней! — Нет, ты не моя мама! — нок. — У нее совсем не такой гнусавый крикнул ему заичо- Г J т/ голос! И не такие короткие уши! Волей-неволей пришлось Буки идти искать уши подлиннее да по дороге упражняться в пении, чтобы не гнусавить. Вскоре он вернулся и опять запел все ту же песенку... w — Может быть, сейчас у тебя и не гнусавый голос, — ехидно отозвался зайчонок, — но у моей мамы настоящие уши, а не две старые подметки! Звери недоумевали: идет время, а с зайчонком ничего не случается. — Он должен сказать нам, в чем дело! — — зарычал лев и, подойдя к зайчонку, схватил его могучей лапой: — Ну, сию же минуту говори всю правду! И зайчонок рассказал, что происходило со зверятами. — Почему ты не сказал об этом раньше? — закричали все. Буки боюсь его! — — очень злой и коварный зверь! Я • заплакал зайчонок. Наши дети убиты! Теперь мы убьем тебя! — воскликнули звери. — Не убивайте моего сына! — взмолился заяц Лёк. — Я обещаю вам, что придумаю, как наказать Буки и вернуть детей. — Ну что же, — сказали звери, верни нам детей, и твои сын останется цел и невредим. ...Когда заяц Лёк пришел к Буки, тот почувствовал что-то неладное и глухо зарычал: — Что ты от меня хочешь? Ужасная эпидемия опустошила Думбелан, ответил Лёк с самым печальным видом. — Все жители страны поумирали. Мы с тобой, Буки, — единственные, кто выжил после страшной болезни. Ты вовремя ушел из Думбелана! Меня же спасло только то, что я все это время путешествовал. Ах, Буки, — заяц помолчал немного, — если бы ты видел сейчас Думбелан! Он весь устлан мертвыми зверями... И знаешь, о чем я подумал? Разве это мясо — только мое?! Нет, ответил я себе, дядюшка Буки старше меня! — Да, это так! Ты совершенно прав! Это мясо— мое! — И Буки заорал своим домочадцам: — Эй, возьмите побольше корзин и кастрюль! Все звери поумирали! Мы идем запасаться мясом! О, какая радость царила в этот день в доме Буки! И вот — длинной чередой, прихватив все корзины и кастрюли, какие только нашлись в доме, гиены отправились в Думбелан. А чтобы скоротать путь, Лёк запел песню: Все звери умерли; И я спросил себя: «Все мне достанется иль нет?» Нет-нет, нет-нет, Я должен с Буки разделить обед! Он пел, а гиены гнусавыми голосами подхватывали: Нет-нет, нет-нет, Он должен с Буки разделить обед! А сам Буки прямо сиял от счастья и радости! Так и пришли они в Думбелан. Тишина стояла над страной. Все звери, притворившись мертвыми, лежали на земле с разинутыми ртами. Молчал огромный слон Гней, застыл всегда стремительный леопард Сэг, не шевелилась грива льва дядюшки Гаиндэ. Буки упер лапы в бока и долго любовался О милои его сердцу картинои. — Вот что стало с вами со всеми! С вами, кто выгнал меня из Думбелана! — закричал он, ликуя. — Вы все — поумирали! А я — жив! Он приподнимал веки то одному, то другому зверю... Но когда Буки нагнулся надо львом — тяжелая лапа царя зверей придавила его к земле. Тотчас все вскочили на ноги и окружили гиену. Буки так и затрясся от страха. — Лёк, что нам теперь делать? Как вернуть малышей? — спросили звери у зайца. — Пусть слон Гней расколет пополам толстое дерево, а вы засуньте Буки между двумя половинами, — посоветовал заяц. И вот зажатый двумя половинами толстого-пре-толстого баобаба, Буки захрипел, раскрыл широко пасть — и оттуда один за другим стали выпрыгивать зверята: слоненок, маленькая лань, жирафенок, львенок, сын леопарда Сэга и все остальные малыши. Да, малыши вернулись к своим родителям. Но звери перестали доверять друг другу. Они узнали теперь, что такое — ненависть и злоба, ложь и воровство. Каждый думал: «А не будут ли теперь все остальные поступать, как Буки? Лучше уйти из Думбелана и поселиться где-нибудь в другом месте...» Так расстались звери друг с другом. Так исчезла мирная и единая страна зверей — Думбелан. С этих пор сильные звери преследуют слабых, а слабые роют себе норы, устраивают жилища высоко в ветвях деревьев или прячутся в густых джунглях. Слабые радуются восходу солнца, но трясутся от страха, когда ночная тьма опускается на землю. С этих пор одни рассчитывают на силу своих лап и крепость клыков, другие — только на остроту слуха и быстроту ног. Одни — властелины саванны и джунглей, другие — их вечные жертвы. А зайцы и гиены с этих пор превратились в смертельных врагов. Перевели с французского и пересказали О. КУСТОВА и В. АНДРЕЕВ ш Рисунок О. Вороновой |
