Костёр 1990-01, страница 19

откровенный разговор

-v У

Г" ■ 4

I

I

вот что нужно сегодня ребятам. Так считает ветеран партии, делегат lll_r IV, V, VI съездов комсомола,

организатор первых пионерских отрядов в Ленинграде, человек, безвинно пострадавший в годы сталинщины Евгения Соломоновна РУБИНА

Евгения Соломоновна, вы были среди тех, кто стоял у истоков пионерского движения. Те годы так и остались в истории пионерской организации самыми яркими. Когда, по-ва-шему, была сделана та ошибка, за которую мы сегодня расплачиваемся бездеятельностью многих отрядов, формализмом, равнодушием пионеров?

В 20-м году я работала организатором райкома комсомола в Московско-Нарвском районе Петрограда. Так тогда называлась должность секретаря. Потом работала на фабрике «Скороход». Стоило нам, комсомольцам, собраться — на митинг ли, на субботник ли, на демонстрацию, как рядом с нами тут же появлялись ребята. Это были наши младшие братья и сестры и дети более старших рабочих. Все им было в новинку, все ужасно увлекательно. Им все время хотелось быть

вместе со взрослыми. Но, сказать по правде, не всегда им

было интересно слушать наши взрослые разговоры на политзанятиях или участвовать в рабочих собраниях. И понятно дети ведь! Вот мы и решили тогда как-то их объединить, занять интересным делом.

За Московской заставой, где сейчас станция метро, стоял неподалёку от фабрики «Скороход» старый сарай. И мы с комсомольцами сделали из него детский клуб. Конечно, и ребя

та нам помогали — им тоже хотелось поскорее оборудовать место, где можно будет собраться.

Открыли мы наш клуб «Юный строитель», а как вести работу, никто тогда толком не знал. И стали мы потихоньку ребят «образовывать» — читали им вслух Чехова и Толстого, для многих из них тогда эти писатели были незнакомы. Пели песни, рисовали, агитбригаду создали. Одним словом, что сами умели, тому и учили ребят.

Так постепенно вставал на ноги наш детский клуб. Кому делать нечего, сначала просто из любопытства на огонек заглядывали, а потом приживались.

Эти ребята, конечно, не только пели и рисовали. Они и беспризорников к себе приманивали, и читать-писать неграмотных учили, и в наших комсомольских делах участвовали.

Почти все детские клубы, или базы, как их тогда называли, возникали на предприятиях.

Ну а в тридцатые годы пионерские базы ликвидировали. Отряды и дружины стали организовывать в школах. И учителя постепенно «взяли власть» над пионерами. На долгие годы пионерская организация спряталась за стены школы. Постепенно учителя превращались по существу в вожатых — кто в хороших, а кто и в откровенно плохих. День ото дня пионер

ская организация теряла свою самостоятельность...

Ошибка, по-моему, началась тогда, когда главным делом ребят стали считать только учебу и этим как бы огородили ребят от проблем, которыми жила вся страна.

Сегодняшнее время чем-то напоминает послереволюционное, и сразу стало заметно, ребята потянулись к взрослым, им хочется быть вместе с ними на митингах, на встречах с народными депутатами и даже... во время забастовок.

— Вы были председателем Северо-Западного бюро детских коммунистических организаций. Теперь, к сожалению, многие ребята даже не знают, где находится городской или районный совет пионерской организации, им и не приходит в голову идти туда за помощью. Комсомольские работники редко бывают в пионерских отрядах, дружинах. А как было в ваше время?

Тогда в губком комсомола ребята дорогу хорошо знали. Приходили не стесняясь, со своими вопросами, бедами. И мы старались помочь. Особенно нас просили найти хороших вожатых. Вот и бегала вместе с моими товарищами на заводы, фабрики, в институты ■— искали надежных друзей для ребят. С некоторыми вожатыми тех лет я до сих пор переписываюсь.

14

t