Костёр 1991-09, страница 35

ну, смешал ее с водой и стал топтать ногами. Потоптав как следует, он придал ей форму параллелепипеда и присел отдохнуть.

— Да, — размышлял академик, — сакля — это очень удобное строение. И построить ее легче, чем какое-нибудь другое. Потому что строить нужно только три стены, а четвертая уже готова — это склон горы. Так что еще до начала работы дело сделано на четверть.

А человек на вершине холма думал: «Он делает кирпичи, наверное, хочет построить саклю. Лучше бы позвал сюда своего товарища, построили бы сразу две — как это водится, одну над другой. Из двери верхней сакли выходил бы хозяин прямо на крышу нижней. И на этой крыше они вместе бы пировали. Так принято на Кавказе».

А академик подумал: «И Си- -ницына надо было бы позвать, и Анну Федоровну, и внука, да и Виктора Леонидовича, соседа. Построили бы целое пуэбло. Такие поселения были у индейцев юго-запада Северной Америки. Там тоже строились по горным склонам. Крыша нижнего помещения служила полом верхнему, а на крыше верхнего строили . еще один этаж. В каждом потолке — люк, а к нему — лесенка. Так и ходили в гости друг к другу. Здорово! Вроде многоквартирного дома! Интересно только, сколько времени мне по-требуется для такого строительства? До сих пор есть только одна стена — склон го-

а

ры, а дело-то уже к вечеру! Где я, интересно, ночевать буду?»

А профессор Синицын подумал: «У академика просто гигантомания какал-то. Вечно он берется за невыполнимое. Другое дело я. Построю сейчас кибитку!»

• • *

А человек на вершине холма • подумал: «Дело-то уже к вечеру. Где они, интересно, ночевать будут?»

Профессор Синицын вытащил из-под ремня туристский топорик и бросился в атаку на кедровый стланик: «Кибитка— вот где выход!» На ум пришли пушкинские строчки:

«Бразды пушистые взрывая, летит кибитка удалая!»

Конечно, Александр Сергеевич Пушкин имел в виду совсем не ту кибитку, которую имел в виду Геннадий Анатольевич Синицын. Пушкинская кибитка была просто-напросто крытой повозкой. Но строки великого поэта всегда помогали профессору в трудные минуты жизни.

Кибитка, которую решил построить Синицын, должна была стать его домом, послужить ему на совесть, как издавна служила всем кочевникам. Прежде всего предстояло сделать складную деревянную стенку.

— Крепкая у меня кибитка будет, кедровая, — подумал профессор.

— Кажется, он решил построить кибитку, — подумал человек на вершине холма.

— И ведь какое замечательное изобретение, — продолжал размышлять профессор Синицын, — ни гвоздей, ни шарниров не нужно. Все скрепляется при помощи веревок, а этого добра у меня в рюкзаке навалом! Сделаю стену, крышу, и получится у меня остов кибитки — весь деревянный, сквозной. И останется только покрыть кибитку войлоком... Стоп! — сказал тут сам себе профессор, — а где же я войлок возьму?

Он грустно посмотрел на свои ноги, обутые в новенькие ' войлочные валенки, и понял, что валенок на кибитку не. хватит.

• • _ф • • НА ВЕРШИНЕ ХОЛМА

Через некоторое время человек с вершины холма посмотрел налево и увидел про

фессора Синицына, угрюмо сидевшего у своего неуклюжего продуваемого насквозь шалаша — самого примитивного жилища, которое может создать человек в естественных условиях. Посмотрев направо, он увидел академика Пятитомова у такого же жилища. Возле ног человека с вершины холма ползла улитка, неся на себе свой уютный домик. Она была гораздо счастливее прославленных ученых.

«Да, — подумал Синицын, — придется признать свое поражение. Уж наверное, Пятитомов' построил что-нибудь стоящее».

Та же самая мысль, но уже относительно профессора, пришла в голову Пятитомова.

— Придется проситься на постой! — воскликнули они оба и, не разбирая дороги, двинулись через сопку навстречу друг другу.

Почти дойдя до вершины, они услышали гостеприимный

голос:

— Прошу вас, друзья!

Возле новенького чума —

деревянного^ жилища, покрытого берестой, в котором издавна живут северные народы, их встретил веселый человек.

— Виктор Леонидович, сосед ты мой дорогой! — радостно вскричал академик. — Какими судьбами?

— Это все Анна Федоровна, — ответил Виктор Леони-дович. — Она узнала, что я буду в экспедиции неподалеку от вас, и попросила проследить за вашим экспериментом. А я, пока следил, и чум себе построил, чтобы было где ночь провести. Хочу и вас пригласить в гости.

— Очень мило с вашей сто-роньц — сказал академик. — Не хотите ли познакомиться с моим коллегой профессором Синицыным?

— Геннадий Анатольевич,— сказал Геннадий Анатольевич.

— Виктор Леонидович, — сказал Виктор Леонидович.

И все трое прекрасно провели ночь в чуме у жаркого костра, в тепле и удобстве —- в естественных условиях.

Рисунок К. Почтенной

31