Костёр 1996-01, страница 22

У РОСТРАЛЬНЫХ НОВОБРАЧНЫЕ ОТДАЮТ

ПОКЛОН НЕВЕ

Одно из самых красивых мест в Санкт-Петербурге — Стрелка Васильев-острова, даже на новых пятидесятитысячных купюрах дано ее изображение. Стрелка вдается в Неву, как нос корабля, и делит реку на Большую и Малую Heev. Неспешные невские волны тихо пле-щутся у ее каменных ступеней. Сюда, по традиции, спускаются новобрачные, проезжая но городу после торжественной регистрации. Выше — четкий строй зеленых деревьев. Застыли, не шелохнутся. А там, за ними, хорошо видно белоколонное здание Биржи, в котором находится сейчас Центральный Военно-Морской музей. Справа и слева, чуть впереди Биржи, стоят величественные Ростральные колонны-маяки, на которых в дни праздников полыхает огонь. В центре же — нарядная зеленая площадь, украшенная цветами.

Сейчас и представить себе трудно, что этой площади просто не было. Волны евы стучали прямо в ступени лестницы удущей торговой Биржи. Извилистая линия берега окаймляла тогда низкую местность, на которой были разбросаны мелкие сооружения, частные жилые дома, пристани. Но в 1805 году появился здесь архитектор Тома де Томон. И не только он. В дни строительства на Стрелке со-

весь цвет архитектуры Петербур-. Стоял с раскрытыми чертежами Анд-

риан Захаров. Прохаживался молодой Карл Росси. Поглядывал на Неву рассудительный Лукини. В стороне стоял и старый Кваренги, смотрел, как разбирали стены его биржи, начатой им еще при Екатерине II.

Тома де Гомон строил Биржу на oi-крытом месте в виде храма. Прямоугольное здание ее было окружено колоннадой. Над главным восточным входом была установлена скульптурная группа, изваянная ваятелем Прокофьевым и изображавшая Нептуна с традиционным трезубцем. На западном фасаде Биржи скульптор Ф. Ф. Щедрин изваял богиню Навигацию в окружении женских фигур и бога торговли Меркурия.

Река отступила. На 123,5 метра. «Подвинула» ее артель строителей замечатель

ного умельца Самсона Суханова: шпун-говый «забор» ладила и землей дно засыпала.

Далее предстояло Ростральные колонны ставить. Назвали их так потому, что

* ⁹

два каменных маяка украсили декоративными носами древних кораблей — рострами. Самсоновская артель тесала пьедесталы и базы колонн, поднимала кладку на 32-метровую высоту, ладила внутри лесенки, чтобы можно было залезать наверх, зажигать маячные огни. Сам же Самсон высекал рядом огромные скульптуры из нудостского камня, олицетворяющие реки наши — Неву, Волхов, Волгл и Днепр.

Подняли свои стены северный и южный пакгаузы — склады дзя хранения грузов, музейный флигель, здание таможни — эти уже трудами зодчего Лукини.

На Стрелке Васильевского острова был порт. До появления крупных дов. Тем уже было не подойти сюда мелководью Финского залива. Порт шлось перенести в Кронштадт. A пото\1 в 1875—1885 годах прорыли Морской канал, порт переехал с острова на материк и обосновался в самом устье Невы.

Торжественная красота Стрелки привлекает к себе и петербуржцев, и гостей города. В любое время года здесь всегда оживленно и празднично.

В. СУСЛОВ

«Есть книга вечная любви...»

^ШШЁВВВШШ Г'-' - : С -

/- -- —ияд'здцк.у -ля ^ \ -у

шшШшш'^

ВJ&rJm

•v.-

ТОРОПЛИВОМ ТОСКЕ

щт

ОЖИДАНЬЯ...»

Письма о любви легко угадывать по конвертам: часто без подписи, без обратного адреса, походят они на таинственных гостей. На этот раз в таком конверте вместо традиционного тетрадного листка оказался карандашный портрет, на обороте которого догоняли друг друга неровные строчки: «Я очень люблю одного парня, но он не обращает на меня внимания. И вообще, на меня никто не обращает внимания. Все мои подруги гуляют по вечера.и с пацана.*! и, а я сижу дома. Мама с отцом никуда не пускают». А., 13 лет, г. Тында Амурской обл.

Симпатичное девичье личико: правильные черты, модная стрижка. Вот только глаза грустные, да уголки губ печально опущены вниз, словно только что потеряно самое дорогое. Она

он не замечает. Вечный сюжет. А так хочется бежать по морозной улице навстречу любимому, который терпеливо ждет тебя в желтом круге фонаря, жарко дыша на замерзшие ладони! Хочется разбить зимнюю тншину звонким смехом, согреть мир блеском сияющих глаз. Так сильно мечтается о счастье, что, кажется, можно и уступить судьбе — пусть будет нелюбимый, пусть будет хоть кто-то, ведь «все подруги гуляют по вечерам с пацанами». Так легко с этим согласиться, сделать всего один шаг... " об этом ли писал поэт Лев Ошанин:

«Ты ждешь любви всем существом своим, А ждать-то каково? Ведь ты — живая,

любит

кг*

Ж

ЫШШВЯ

ШШШшШ&Щ*

1>- •< - л. ЯШ&гъ^Ъ^? Ас.

ШШШ

И ты идешь с чужим, недорогим, Тоску свою любовью называя. Один не юг. Потом другой не тот. Оглянешься, а сердце-то остыло. Когда ж в толпе единственный мелькнет. Его окликнуть недостанет силы.»

Может быть, все-таки не стоит торопить счастье, не стоит принимать за любовь детское стремление утвердиться во взрослой жизни — со свиданиями, поцелуями, с тихим, незаметным об-крадываньем своей души и надежды?

Быть как все? Но ведь для того, чтобы на тебя обратили внимание, наверное, нужно быть чуточку другим, отличным от всех. От чего-то наверняка придется отказаться, а что-то, наоборот, стоит в себе отыскать и поразить всех (Его!)... ну хотя бы попробовать улыбнуться (Ему!). Ведь не секрет, что человеку нужен не «кто-то», а только любимый.

«То боясь поспешить, то шаги торопя, То затеяв на картах смешное гадш!ье, Я живу, каждый миг сочиняя тебя, В mopotviueou счаспишвой тоске ожиданья.»

Иногда достаточно малости — пусть только заметит, узнает. А бывает и так, что приходится ждать Его не один год, надеясь на встречу, угадывая в прохожих единственное лицо, которое вдруг изменит весь мир и принесет тебе счастье.

Н. ЮРЬЕВА

■Kite О. ГРАБЛЕВСКОЙ

V.

Jit

н

Щ

-f; --I \

шт

JMRHI кЗо/ tr»