Пионер 1947-08, страница 34

вой улице 'Стоял и Опричный двор Ивана Грозного. Существует свидетельство одного из опричников, что место, выбранное для Опричного двора, «ввиду сырости было посыпано белым песком по локоть в вышину». От строений двора ничего не сохранилось, но на значительной глубине метростроевцы обнаружили среди обычных почвенных слоев вот этот белый речной песок, лежащий толстым слоем на большой площади.

Были на этом участке ещё интересные находки, рассказывающие о отарой Москве. На территории Александровского сада метростроевцы извлекли из земли много глиняных бутылок, баночек, глиняных, фаянсовых и стеклянных пузырьков и сосудов из толстого цветного стекла. На глиняных бутылках с узким горлышком была латинская надпись: «Balsam» (бальзам).

Историки определили, что это аптекарская посуда XVII века. Здесь находился Аптекарский сад, где 1выращивали лекарственные травы, и стоял Аптекарский двор.

Вот где начиналась в Москве медицинская наука! Место ей отвели почётное: возле Кремля, среди садов Бориса Годунова и боярских дворов.

'ли^ ^0ЯР^{ИН жил в} городе широко и при-

)ВМ1) ^BOAbHO- Большая усадьба была от-'^Ш Ё горожена от улицы высоким тыном с тяжёлыми дубовыми воротами, украшенными по достоинству хозяина двойным, а то и тройным затейливым верхом. Дом стоял в густом саду, а позади располагались хозяйственные -службы: конюшни, коровники, птичники, сараи, амбары, мыльни, поварни, хлебные, квасные, погреба, ледники, светёлки, где ткали полотна, и многие другие строения. У боярина всего было вдоволь и всё было сработано руками кре-ПОСТНЫ1Х.

Городской дом строился в те времена так же, как изба. Это была клеть — сруб из положенных -горизонтально брёвен, с пристроенными сенями и крыльцом. Если клеть ставили на клеть, получался дом в два и в три яруса. Тогда нижняя клеть называлась подклетью и служила для хозяйственных нужд. Во втором ярусе находились жилые помещения со своими сенями, к которым снаружи поднималось высокое крыльцо. ЗЬщё выше были помещения для приёмов и 'праздничных сборов. Богатые бояре пристраивали одна к другой несколько клетей, -соединённых внутри сенями и лестницами. Получалась «связь клетей».

Такой связью клетей, но очень сложной, большой, обильно украшенной, были богатые боярские хоромы. Здание обрастало пристройками разного назначения, разного размера, разной высоты, по-разному украшенных, и все эти пристройки располагались не в один ряд, а связывались, как это было удобно по хозяйственному и бытовому укладу дома. Тут были и терема и вышки с площадками для «гульбищ» — балконами,

а на самом -верху ставилась ещё башенка — «омотрильня». Самой парадной хороминой считалась («повал уша» — особая, вы-сокая клеть, зачастую круглая, возвышавшаяся башней. Верхнее её помещение предназначал ось для торжественных пиров. В более отдалённые века она называлась «гридней».

Окна, башни, вышки, крыши, крыльцо были нарядно, украшены деревянной резьбой и росписью. И всё это придавало зданию причудливый вид.

Казалось бы, всё в таком здании построено как-то вразброд, а вглядишься — поймёшь, что при в-сём разнообразии в нём есть единство и мера. Велико было искусство -строителей того времени! Инструмент у них был один: топор. В старину поэтому говорили не «строить» избу или хоромы, а «рубить». Топором и брёвна тесали, -и «(вытачивали» стройные колонки, и «резали¹» сложнейшую резьбу.

Были, конечно, в старой Москве и каменные строения, кроме городских стен, давших Москве название Белокаменной. В 1471 году гость (купец), по прозванию Торокан, построил первый каменный дом. С тех пор качалось строительство каменных дворцов и хором. Но очень долго ещё Москва оставалась по преимуществу деревянной. И даже хоромы, построенные из кирпича, ещё долгое йремя располагались пристройками, «связями» и сохраняли причудливый облик деревянных хором.

Ничего не осталось от этого стародавнего 3а неглименья.

А Неглинная река!, — -куда она девалась? Её тоже давно нет. В конце XVIII века, когда начали благоустраивать город, пруды -спустили, площадь осушили, а Неглинную отвели в канал, выложенный каменными плитами. Позже, при перестройке Москвы после пожара 1812 года, Неглинную, немноговод-Ную и всегда засорённую, решили увести под землю. Канал перекрыли и засыпали землёй. Теперь Недлинная течёт в каменной трубе, под землёй. ,

Вот мы и -совершили путешествие в далёкие века. Мы узнали много нового о нашем великом, нашем 'чудесном городе и ещё больше полюбили ого, ещё больше гордимся им. Вернёмся же теперь -в нынешнюю Москву. Спрятана старинная карта. -Нет старого Занеглименья, нет прудов, пловучих мостов, мельниц, торговых рядов, бревенчатых мостовых... Глубоко под культурным слоем, в тоннелях к центру и (из центра города мчатся освещенные, нарядные поезда метро.

Величественен центр Москвы со своими огромными зданиями, просторами асфальтированных площадей, безостановочным движением. Он особенно красив по вечерам, когда зажигаются сотни огней. На площади горят большие буквы «М» — это станции метро. А в высоте, на башнях Кремля, -светятся в ночном небе рубиновые звёзды, под которыми живёт, трудится, строит, преобразует жизнь советский народ.