Пионер 1955-03, страница 63

кий ледяной мешочек, из него вода уже не могла вытечь и застывала.

— Значит, ты твёрдо решила ехать? — спросила мама.

— Да, Грунечка, поеду: я нужна ему. Он только виду не показывает, а я знаю, как после целого дня в больнице, разъездов пс своему участку он возвращается вечером домой и дом не светит ему навстречу: окна его темны... Конечно, работы у него много, но ему ведь хочется и поговорить о своей работе!

Я очень хорошо помню, как в день своего приезда Клавдичка сказала про своего брата, что он «тянет, как вол», «ломит и ломит по грязи... II все его любят»; и дядя Ваня, которого я никогда не видела, представляется мне богатырём, большим и добрым человеком, который ходит всюду и лечит людей. Очень жалко, что он отправил Лёлю с Клав-дичкой в Москву и остался один.

Но неужели Клавдичка уедет от нас? Как же я-то останусь? Ей можно всё рассказать, и она объяснит, как в тот раз, когда уезжала Дуняша и мы с ней плакали, а Клавдичка подошла, обняла нас обеих н сказала, что Дуняша уезжает не на край света, а только на Пресню и мы будем видеться. «Самое главное,— сказала она,— быть хорошими друзьями. Тогда не страшно: если друг н уедет, он всегда тебе встре-

Кто-то высокий прошёл мимо окна, заслонил свет, и сразу раздался звонок. Как .всегда, быстро встав с места, Клавдичка пошла открывать дверь.

— Ах! — услышали мы её взволнованный

Я сейчас же побежала в переднюю и увидела, что с Клавдичкой здоровается, наклонясь к ней, и крепко жмёт ей руку одетый в чёрный полушубок человек, никогда у нас не бывавший, немолодой, но, мне показалось, очень весёлый, потому что он смеялся, показывая два ряда белых зубов.

— Иван Николаевич жив, здоров! — сказал он.— И даже не успевает скучать без

. — И вы живы, здоровы,— сказала Клавдичка.— Вижу и радуюсь. И всё у вас в порядке?

— Всё, всё. Можно раздеться?

— Ну конечно же! О чём говорить?

— Говорить-то есть о чём.

Этот разговор, в котором мне никак невозможно было понять, о чём идёт речь, шёл необыкновенно: казалось, что два человека, встретившись в нашей передней, очень

хотели бы говорить по-другому, но не могут, или Клавдичка сдерживается, чтобы не по-

Когда они вошли в комнату, Клавдичка

— Вот. Груня, это ванин помощник, наш фельдшер, Сергей Касьянович. Помнишь, я говорила? — И села на стул, глядя на гостя блестящими глазами.

— Ну, познакомимся, девочка,— сказал гость, протягивая мне руку, но я почему-то застеснялась и отошла в сторону.

— Это Саша,— сказала Клавдичка.— Мы с ней друзья.

— Ну, значит, и со мной подружишься,— пообещал он мне.—У меня у самого две такие, как ты.— И сел на диван. У него были блестящие густые волосы, зачёсанные назад над большим гладким лбом, но у самых глаз было много морщинок.

— Как это вы приехали так неожиданно? — спросила Клавдичка.

— У нас новости: наконец-то достроили больницу, приехал кое за каким оборудова-

— Я уже знаю про вас многое,— сказала мама,—о том, как вы работаете с Ваней.

— Вы давно видели Ивана Николаевича?

— Давно,— ответила мама,— ещё когда он студентом был, но помню, как он стремился жить и работать для народа^

— И всё выполняет, как решил,—с восхищением сказал Сергей Касьянович.— Потерял самое дорогое для него — жену и друга — и не сломился. Теперь сотни крестьян знают его как врача, не жалеющего ни сил, ни времени для людей. Наверно, Клавдия Николаевна, он редко писал вам?

— И редко и мало,— ответила Клавдичка, придвигая к гостю пепельницу и сама закуривая.— Это понятно: не хочет жаловаться.

— Тем более, — подхватил гость, — что у него было много тревог и неприятностей.

— А как теперь? — Клавдичка вся наклонилась вперёд.

— Я же сказал «было», Клавдия Николаевна,— значит, «прошло».

— Ну, не всегда так бывает: было и прошло.

Сергей Касьянович взглянул на Клавдич-ку, и вдруг всё лицо её порозовело.

— Расскажите же! — почти приказала

— Это всё произошло из-за литературы,— начал он.— И раньше у нас было насчёт этого только давай, а теперь, после январских событий, всё, что присылается из центра, просто ждут, как живую воду. Хотят

57