Пионер 1956-03, страница 58

Лев Кассиль'

Рисунки Ф. Лемкуля.

Убитое время

Мне вообще-то не хотелось писать об этой истории. Но потом я подумал, что о ней следует потолковать на страницах газеты или пионерского журнала. Хотя происшествие это очень неприятное и рассказывать о нём тоже м,ало радости, но иногда полезно откровенно поговорить и о неприятных историях, как бы редко они ни случались.

А столкнулся я с этим делом вот как.

Шёл я как-то поздно вечером по Сретенке в Москве и вижу, как в одном из переулков из дверей аптеки, подъезд которой находится тут же за углом, выскакивает паренёк лет четырнадцати. Он торопливо распаковывает какой-то свёрточек, рвёт бумагу, швыряет на тротуар, потом подносит что-то блеснувшее в свете фонаря ко рту, запрокидывает голову и... мне показалось, что вся нижняя половина его лица залилась кровью. А мальчик беззвучно стал оседать на землю, судорожно прижимаясь спиной к стене дома, как бы стараясь втиснуться в неё лопатками. И тут же я услышал слабый звон разбившейся склянки.

Я и ещё двое прохожих бросились к падающему пареньку. Когда мы подбежали, он уже беспомощно сидел на земле, заваливаясь набок, икая и как-то странно хватая ртом воздух. Вокруг сильно пахло обыкновенным иодом. Весь рот мальчика, губы, подбородок были чёрными.

Мы втащили мальчика в аптеку, вызвали по телефону скорую помощь, и пронзительно-тревожная сирена засвиристела у подъезда буквально через несколько минут: благо, Институт Склифосовского и станция Скорой

52

помощи расположены за квартал от этого переулка. Мальчика увезли. Врачи объяснили нам, что он, видимо, пытался распрощаться с жизнью и для этого по неопытности хватил целую склянку иода. А иод, как известно, сразу обжигает слизистую оболочку. Пищевод мгновенно сжало натуго судорогой, и иод не попал в желудок, а только обжёг неудачливому самоубийце весь рот и горло.

Ночью я позвонил в больницу, справился о состоянии мальчика. Мне сказали, что жизнь его в полной безопасности, но помучиться бедняге ещё придётся, так как он спалил себе всю полость рта. Мне разрешили навестить его. _t

При первом посещении разговор у нас не получился. Паренёк мог лишь мычать в ответ на мои расспросы. Он был очень бледен, и только краска жгучего смущения пятнами проступала на его осунувшемся лице, когда я пытался заговорить о случившемся.

В канцелярии больницы я узнал, что зовут его Миша Д., что учится он в одной из школ близ Сретенки, но в последнее время то и дело пропускал уроки, уходил до конца занятий или не являлся совсем в школу... Однако что же всё-таки заставило парнишку решиться на такой бесповоротный шаг? Не-, ужели эти виновато помаргивающие, сейчас ужасно смущённые, избегающие прямого взгляда, но таящие надежду глаза решительно не захотели больше смотреть на мир, в котором так много интересного для всякого нормального мальчишки? И неужто он действительно хотел навсегда уйти из нашей жизни, где всякий день приносит что-то новое и каждой весной распускаются новые цветы, где не закончено столько важных и увлекательных дел, не разгадано столько тайн, не прочтено так много книг, полных